Лекции о будущем. Мрачные пророчества - [7]

Толерантность. Ишь чего вздумали…

В отношениях между народами нет места христианской морали (того слюнявого христианства, которое установилось в конце концов в Европе в 60-е годы XX века, потому что христианство Средних веков было агрессивным христианством).

Если размышлять глубже, то возможно предположить, что толерантность есть чувство раскаяния и вины европейцев за действительные преступления и колониализма, и правозащитных войн, и, возможно, даже Крестовых походов. Вероятно и такое объяснение. Однако я склонен обвинять в насаждении толерантности жрецов западных обществ — их интеллигенции, их властителей дум и влиятельных журналистов.

Ислам — политическая сила. 57 мусульманских стран

Ислам официально — религия, но он прежде всего — политическая система, «ключ в руке». За решениями всех вопросов в исламе обращаются к шариату.

Когда ислам впервые появляется в немусульманской стране, ничего значительного не происходит, поскольку он в меньшинстве. Его представители не имеют других желаний, только обозревать возможности для своего процветания. Демография и иммиграция доделывают остальное. Ислам имеет достаточно времени.

Измерение времени никогда не было принято в расчёт теми, кто нами правит. Они анализируют ислам как ещё одну религию среди других, по образцу религии христиан. Однако ислам продемонстрировал за столетия, что он может проскользнуть в общество и заменить мало-помалу религии, которые ему предшествовали. Христианский Египет — лучший пример, копты могут свидетельствовать, так же как и народы изначально христианские — Византия (Турция) или Палестина, одновременно христианская и еврейская до того, как ислам там устроился.

Арабо-мусульмане себя навязали, и чаще всего через войну, это также потому, что они встретили народы, которые быстро обратились (в ислам). По своей воле или насильно. Перед лицом многочисленных агрессий ислама различные религии сдали свои свободы и согласились стать «dhimmis» — сюжетами ислама, существами низшими по определению, с минимальными правами и платящими налог.

Верующие становились униженными существами.

Сопротивляющиеся, если таковые имелись в те эпохи, были вырезаны.

Что следует сказать сегодня: единственное средство победить эту религию — вооружить себя духовно и вести религиозную битву. Физическое сопротивление ведь и запрещено — и невозможно.

Любовь к эмигрантам. Чувство сострадания. Эмигранты

Часть толерантности, но толерантность в завышенной дозе.

Сродни изуверству, показному в случае римских пап, которые раз в году омывают ноги бездомным бродягам. Своего рода покаяние за грехи европейских завоевателей. Мои современники навидались изуверских сцен встреч мигрантов на европейских вокзалах.

Сцен подношения мигрантам цветов, еды и одежды. Впоследствии мигранты показали свой нрав, агрессивных и опасных нахлебников, однако у части современных европейских населений (особенно у адептов левых партий в Европе) эйфория по поводу мигрантов не прошла или проходит крайне медленно.

На смену цветам и объятиям с поцелуями, правда, пришла ожесточённая терпимость. Готовность, сцепив зубы, терпеть годами до тех пор, пока мигранты усвоят традиции и поведение коренного народа, живущего на земле, куда они явились.

Всё дело в том, что, несмотря на готовность таких европейцев, они никогда не дождутся адаптации мигрантов в странах, куда мигранты явились как птенцы кукушки.

Дело в том, что в последние годы мусульмане (а подавляющее число мигрантов — мусульмане) преисполнились гордыни, победы халифата (пусть халифат и одолели крестоносцы) возвысили мусульман в собственных глазах. Позволили им считать себя (мусульман) превосходящей религией. Над головами их незримо реет их великий вождь — Аллах. Аллах превратился в политического вождя мусульман, то есть мигрантов.

В то время как бессильного Христа снимают неживого с креста, могучий Аллах грозно присутствует везде, непокорённый.

У «крестоносцев» — христиан — такого вождя нет.

Мусульмане явились в Европу не для того, чтобы работать, как делали их отцы на европейских заводах и фабриках. Они явились для того, чтобы заселить европейские страны и сделать их странами Аллаха.

«В Европе нет пустынь, в ней удобный средний климат, Европа богата… Европейцы эксплуатировали нас, теперь пришла наша очередь их эксплуатировать» — приблизительно так рассуждают мигранты.

Вульгарная арифметика калькуляции в голове гэдээровской тётки Ангелы Меркель, желавшей, приглашая мигрантов, омолодить немецкий рабочий класс, оказалось, не работает. По полному отсутствию у мигрантов желания трудоустройства. Цифра за 2016 год поразительна и красноречива: из полутора миллионов мигрантов, прибывших в Германию в 2015–2016 годах, устроились на работу лишь 42 тысячи человек.

Красноречиво, да? Цифра красноречивая?

Они не приплыли в землю обетованную, чтобы здесь работать, разрывая мышцы. Они приехали хорошо жить. У самых идеологизированных из них имеется обоснование их паразитизму: историческая несправедливость по отношению к ним европейцев — вначале крестоносцев, затем колониальных режимов и в новейшее время несправедливыми правозащитными войнами — даёт им моральное право на паразитизм. Но моральное обоснование необходимо немногим, самым развитым из них. Неразвитое большинство приплыло, следуя инстинктам.