Лекарство от зла - [37]

Какое-то время не смотрю на себя в зеркало в ванной. У меня такое чувство, что мои глаза стали голубыми. Хочу снять их со своего лица и смыть с них этот водянистый цвет под сильной струей. А так все хорошо. Мое чувство справедливости накормлено и уложено спать. Время от времени поглядываю на него, чтобы оно не задохнулось. Чтобы зарасти, боль должна дышать. Открытые раны. Я забочусь о своей боли. Я спрятала свою ободранную, со струпьями сущность. Мне нужна пластическая операция. Я повторяю больным, которые сидят во мне: жизнь — это прекрасное место. Мы должны выжить.

Получается, что и вправду жизнь замечательна. Все спрашивают меня, как я живу без работы и денег. Я и сама удивляюсь, как это у меня выходит. Но получается. Я живая. Похоже, что останусь ребенком при матери и отце навсегда. Неприятно быть зависимым, но у меня такие маленькие потребности, что даже смешно о них говорить. Прежде чем превратиться в неземного ангела, я иду в подворье женского монастыря. Попробую стать послушницей.

Монастыри — это сказочные оазисы, в которых ощущается Божественное присутствие. Говорят, что Бога нет. Не знаю. Я вижу райский сад и слышу, как поет тишина. За каменными стенами меня будят соловьи, за низенькими деревянными калитками среди нетронутых трав растет, как мелкий сорняк, дерево познания. Мое сердце поет вместе с монахинями утренние молитвы, и моя боль улетает в никуда. Да. Это то единственное райское место, где я могу остаться наедине с моей раненой справедливостью. Но! Всегда есть НО. Чтобы остаться здесь, я не могу желать смерти ближнего своего. Я уже вкусила смерть. Как утверждает церковь, любой человек — ближний. Я этому не верю. С Богом я бы разобралась по этому вопросу, а с церковью — не получится. Расстаюсь с раем. Очередное место, которое я сама покидаю.

У меня так мало потребностей, что я не чувствую себя бедной. В этой стране от меня нет никакого толку. Когда пьянство мешает работе — смени работу. Когда тебе нет места в какой-то стране — поменяй страну. Ничего не меняется. И сегодняшние школьницы хотят сбежать в Австралию. И следующие захотят. И те, что придут за ними. Раньше было так просто. Не нравится тебе земля и соседи, берешь свою палатку и переселяешься на другое место. Основываешь новое государство. Бог дал людям Землю. Потом хорошие куски нахватали для себя сильные племена и оберегали их как собственную жизнь. Остались обреченные земли. Обреченность рождает дерзость.

Куда бы нам отправиться, чтобы основать приличное государство? Нас, обреченных, всего лишь горстка. Разглядываю карту мира. Сахара и Гимлаи совершенно пустые. Вряд ли встретишь одного человека на квадратную милю. Там нет голубоглазых, нет озабоченных партий, даже нет людей, чтобы организовать какую-нибудь демонстрацию. Два чудесных места на земном шаре. У Сахары есть преимущество — там можно до умопомрачения строить башни из песка, и их никто не разрушит. Есть свободные места и в болотистых районах вдоль Амазонки. Но там пираньи. Рыбки-пираньи, люди-пираньи. Одни грызут тело, другие — душу. Санитары природы.

Мой брат разводит неоновых рыбок. В нашей, вновь ставшей общей, комнате воняет застоявшейся водой и разбитыми личными жизнями. Ему — непросто. Он тоже остался с дипломом и больше ни с чем. Я понимаю его, но не могу рассказать ему, как это просто, как мало усилий требуется, чтобы разбудить справедливость. Он должен сам найти главное. Только сам. Но если зло настигнет его и испугает…

Кошка моя исчезла. Я долго искала ее. Нашла другую, раненую. Назвала ее Стана. Это не моя кошка, но ничего, привыкнем. Это же не человек, разберемся. Вечером я ей пою: «Лицо Станы пахнет лимоном, пахнет лимоном, желтой айвой». Думаю, ей нравится. Пою ей «Разболелась лисичка». Ей хорошо.

Стоглавое чудовище

Я ходила на судебный процесс, на котором женщину судили за то, что она от ревности лишила своего любовника глаз. Чего только не бывает в наше время! Она кричала, что невиновна. Факты твердили обратное, поверили фактам. Ей дали восемь лет тюрьмы. Из-за особой жестокости содеянного — тюрьма строгого режима. Ре-Жим. Прост для разрезания. Плавкий, усвояемый, перевариваемый, изменяемый, приспособляемый, терпимый. Просто из грязи сделать человека, еще легче сделать из человека грязь, потому что он терпим и поддается режиму. С людьми просто.

Дедушка делает мне кукольный домик. Я сижу у него в ногах, мешаю и вдыхаю прекрасный аромат дерева и дедушки. Что нужно человеку, чтобы почувствовать себя ребенком? Я могу входить в этот домик. Это же мой домик. Расставлять стульчики и столики, готовить постельки для кукол. В моем домике куклы могут делать все, что хотят. У них нет никаких ограничений. Они свободны. Они могут разбить тарелки и чашки, потерять ложечки. Я их не ругаю. Будут есть из кастрюли. В конце концов, глину и землю можно есть прямо с земли. Мои куклы сыты и свободны. Они любимы. Им много не нужно. Почему я не кукла? Я хочу быть в домике, смотреть сквозь миниатюрное окошко. Чем меньше окошко, тем больше всего сквозь него можно увидеть. Но дедушки уже нет, и никто не знает, как делаются кукольные домики.