Лекарство от любви - [5]

— А действие этой вашей субстанции… обратимо?

— К сожалению, нет, — признал Игнус. — Во всяком случае, пока мы не знаем, как это сделать. Но вас ведь это не должно смущать. Вам же не нужны прикосновения женщин.

— Я не женоненавистник. Мне просто не нужна любовь. Но я не хочу случайно стать убийцей, если, к примеру, какая-нибудь портниха попытается снять с меня мерку.

— Обращайтесь только к портным-мужчинам, — пожал плечами маг. — Это не такое большое неудобство, учитывая все, что вы получите за выполнение миссии.

— Да, да. Самое интересное.

— Прежде всего, разумеется, полная амнистия за все, что вы написали… и когда-либо напишете в будущем. Более того — полное собрание ваших сочинений будет издано за государственный счет. Таким тиражом, что хватит на все книжные лавки и библиотеки Империи.

— Полное собрание издают после смерти, — мрачно заметил Кай.

— Извините, неудачно выразился. Будет издано все, что вами написано на данный момент, а по мере новых творческих достижений будут публиковаться переиздания.

— Звучит заманчиво. Даже слишком. Учитывая, что только что вы считали, что мои стихи достойны тюрьмы.

— Лично я, замечу, так не считал, но даже глава Светлого Совета не всесилен. С моей точки зрения, в ореоле гонимого вы гораздо опаснее для государства, чем в качестве официально признанного классика. Пусть даже ваши тексты останутся теми же самыми — и даже более критичными. Любая критика власти, опубликованная при ее же содействии в книге с золотым обрезом, воспринимается совсем не так, как рукописная листовка, приколотая к стене кабака. Как видите, я с вами вполне откровенен.

— Да уж. Настолько, что мне впору отказаться от вашего любезного предложения и сохранить венец мученика.

— Думаю, что золотой венец пойдет вам все-таки больше.

— В каком смысле? — приподнял бровь Кай.

— В переносном. Я, кажется, опять неудачно выразился. Разумеется, корону Империи вам никто не предлагает…

— Я бы и не взял. Быть церемониальной марионеткой при Светлом Совете — спасибо, ищите другого дурака. Впрочем, одного вы уже нашли.

— Кай, я ведь просил вас не тратить время на упражнения в остроумии, — поморщился Игнус. — Тем более что вы не дослушали. Я имел в виду, что вы получите столько золота, сколько пожелаете… в реалистичных, конечно, пределах, но эти пределы достаточно широки. Вы сможете купить собственный замок, или даже парочку таковых… скажем, один — в горах, другой — на берегу моря… собственный парусник с экипажем… лучших лошадей в Империи… если в этом списке чего-то не хватает, только назовите.

— Хмм… ну а если я, к примеру, откажусь?

Игнус пожал плечами:

— Говоря о своей любви к одиночеству, вы вряд ли имели в виду тюремную камеру. Где не будет ни книг, ни писчих принадлежностей.

— Если ваши опасения верны, ваше государство падет гораздо раньше, чем окончится мой срок.

— И что с того? Вы думаете, Изольда вас освободит? С какой стати ей, намеренной поработить весь мир, освобождать какого-то узника…

— Лучшего поэта Империи, — напомнил с усмешкой Кай.

— Как только она обнаружит, что вы неподвластны ее чарам, она вас ликвидирует как источник опасности. Либо же вам придется всю жизнь притворяться, изображая пылко влюбленного и славя ее в самых униженно-раболепных стихах. Для вас же это участь хуже смерти, разве не так?

— Так, — серьезно согласился Кай. — Простите, не мог удержаться от того, чтобы слегка вас поддразнить. Ведь именно этого вы ждете от поэтов? Что в ситуации абсолютно однозначного выбора между всем хорошим и всем плохим они, в силу какого-то совершенно идиотского каприза, выберут последнее. Или, как минимум, станут отказываться от заслуженной награды. Нет, разумеется. Я не такой. За сорок лет моей жизни мне много чем приходилось заниматься, ибо поэзия в вашей благословенной Империи не кормит совершенно… но ремесла наемного убийцы в этом списке не было. Что ж, говорят, поэту всякий опыт полезен. Особенно когда он так хорошо оплачивается.

— Итак, вы согласны.

— Прежде хотел бы уточнить, какие у меня гарантии. Я не настолько наивен, чтобы верить Светлому Совету на слово.

— Документ, подписанный Императором, — Игнус извлек из-под плаща цилиндрический футляр, а из него — свиток с большой сургучной печатью.

— Это очень мило, но я ведь не могу взять его с собой во вражеский лагерь. А если я оставлю его здесь, он может случайно потеряться за время моего отсутствия, — осклабился Кай.

— Вы ознакомьтесь с текстом. Это официальный императорский указ. Пока что секретный, но тем не менее. Такие документы не теряются. Копия подлежит хранению в государственном архиве на вечные времена.

Бенедикт развернул свиток. Текст, по традиции, был каллиграфически выписан от руки с многочисленными завитушками, и Кай недовольно дернул уголком рта, продираясь сквозь все эти вензеля. Его миссия нигде не называлась прямо, именуясь «особым поручением, коего суть ведома Светлому Совету имперских магов», а о гонораре говорилось «вознагражден будет сообразно собственному пожеланию и возможностям императорской казны, но в размере не менее чем 10 000 золотых или материальных ценностей, эквивалентных данной сумме, по выбору награждаемого».