Лекарство - [6]

Словно устами директрисы Вальтамор сказано. Изи явно хочет участвовать в этом… мероприятии.

– Короче, это просто вечеринка, для которой нужен костюм знаменитости. Вечеринка и звезды. Кстати, у меня уже есть идея…

– Стоп, – делаю глубокий вдох, – торжество, то есть официальное? Это означает, что будут речи, танцы и все такое?

Губы Изи медленно ползут вверх. Она уловила, что я имею в виду.

– Знаю, как ты ненавидишь публичные выступления. Так что не переживай. Я обо всем поз…

Мимо пролетает парень с подносом. Кофе расплескивается по скатерти.

– Прекрасно, спасибо! Так о чем я? Ах да. Это всего лишь вечеринка. Ничего больше, – она промокает салфеткой пятна. – Ты придешь, да? Только не говори «нет», потому как иначе я не знаю, что с тобой…

– Я приду.

– Вот и ладненько! Вечеринка через месяц. Не забудь.

Обвожу пальцем каемку чашки, водя по кругу беспокойные мысли. Стоит ли рассказывать Изи? Поверит ли она, во что я сама никак не могу, или просто посчитает сумасшедшей? Впрочем, может, и не беспричинно.

– Изи, – начинаю, – я все-таки хотела кое о чем с тобой пог…

– Как жизнь?

У меня дрогнуло сердце и не только. Пальцы тоже дернулись, и от этого потеков кофе на скатерти стало больше.

– Майкл! Ты можешь не подкрадываться к людям, когда у них в руках острые предметы?

– Ты чего такая нервная?

И правда, почему я кричу? Он всего лишь хотел сделать сюрприз, а у меня уже руки трусятся. К тому же он мне сделал одолжение. Вряд ли после услышанного Изи смогла бы назвать меня нормальным человеком.

– Небось, меня обсуждали? – на его лице заиграла улыбка из разряда «тридцать два зуба – двести процентов неотразимости». – Я вас не осуждаю. Понимаю, меня сложно не заметить, – он откидывает прядь каштановых волос. Он всегда так делает перед девушками. Очевидно, думает, что это чертовски привлекательно. На самом деле нет.

– Мечтай дальше, Нэш, – огрызается Изи. – Знаешь, в академии есть предмет для обсуждения поинтереснее, чем второкурсник в кожаных брюках посреди зимы. Новенький. Видел такого?

– Тот мрачный тип, косящий под гота? Его сложно не заметить.

– Как думаешь, откуда он приехал? Как по мне, от него веет прохладой чикагских улиц.

– А как по мне, от него веет холодом бостонских тюремных камер. Мне он доверия не внушает. Не зря мистер Вольтман, увидев его, чуть не окоченел. А ты что думаешь, Сив? Он вроде на тебя запал. Чуть ступеньку не пропустил, так на тебя глазел.

Это что, вся аудитория заметила?!

– Ладно, голубки, – Изи отодвигает стул, – вы тут поворкуйте, а мне пора. Нужно заскочить к маме в больницу. У нее как раз скоро начнется вечерняя смена.

– Подожди, – воодушевляется Майкл, – я могу тебя подбросить. Мне как раз нужно кое-кого навестить.

– Конечно.

– Правда! Моя тетя болеет. Говорят, африканский грипп. Плохи дела.

– Африканский, в Колорадо? Интересный случай, уникальный, я бы сказала. Хотя на машине быстрее, – она накидывает пальто. – Извини, поговорим вечером, ладно?

Изи уже на полпути к двери.

– Конечно. Можешь не…

– До вечера!

– … переживать.

Хотя я здесь единственная, кто переживает. Изи с Майклом скрываются за дверью кафетерия. Вижу за окном, как они переходят улицу, направляются к стоянке, превращаются в точки на фоне белой мглы. А я снова остаюсь одна, деля остывший кофе с голодными мыслями. Закрываю глаза, с усилием сжимаю виски. Нужно взять себя в руки. Глубокий вдох, выдох, еще один. Уже лучше. Открываю глаза и замечаю темное пятно, наблюдающее за мной с конца зала. Новенький. Он снова на меня пялится. Или, может, не на меня? Столик сзади пустует. Справа проход для официанток, слева – окно. Других вариантов нет. Значит, все-таки на меня. Он, как и я, сидит один. Пальцы в кожаных перчатках-митенках вцепились в чашку кофе. Губы плотно сжаты, скулы опущены, под глазами тени – что за вид. Словно он не спал трое суток. Глядя на него, предположение Майкла о бостонских камерах не кажется таким бредовым. И снова вспоминаю тот взгляд в амфитеатре. Такой пронзительный, внимательный… Из всех лиц в толпе он смотрел только на меня, словно в зале никого больше нет. И это было очень странно. На незнакомого человека так не смотрят. Это наталкивает на мысль, не встречались ли мы раньше?

Мысленно прокручиваю список всех, с кем недавно знакомилась, встречалась или хотя бы мельком виделась в магазине. Но его среди них нет. С такой-то внешностью я бы его запомнила. Тогда почему ощущение, будто я его уже видела, не отпускает? Нет, это все мое воображение. Мое дурацкое воображение. Наверняка он даже не знает моего имени. Ну вот, он отворачивается. Смотрит на кофе так пронзительно, словно по нему можно прочесть ответы на все вопросы.

Вокруг то и дело проносятся обольстительные шепотки, но он их не замечает. Словно весь мир – декорация, а мы – марионетки. Несмотря на внешний холод, в нем что-то есть. Сложно объяснить. Есть что-то особенное в его отрешенности. Что-то, что заставляет тебя каждый раз невольно искать его в толпе, только чтоб посмотреть, здесь ли он. Спустя пару минут ловлю себя на мысли, что сама не свожу с него глаз. «Хватит пялиться, Сильвер. Это некрасиво», – встряхиваю головой и отворачиваюсь, но из виду его не теряю. Все-таки не каждый день в академии появляются новые лица, да еще и в разгар учебного года. Студенты за столиком напротив о чем-то перешептываются. Официантка, проходя мимо него, чуть не роняет поднос. Стейси с девчонками посылают ему тайные знаки, издавая звуки, похожие на плач умирающих гиен. Очевидно, это они называют флиртом. Но парень не обращает на это никакого внимания. Кажется, его вообще не интересует, что происходит вокруг. Не самая удачная стратегия. Если он не вольется в социальное течение, то вскоре из любимца превратится в изгоя.