Лекарство для разума - [3]

— Волшебное кольцо!

Говорящему казалось, что его едва слышно, однако шепот далеко разносился из-за приоткрытой двери.

— Прям исполнило твое желание? — в скептическом фырканье Дик опознал доктора Родерика Элмера, одного из уважаемых и давно работающих сотрудников. Его имя, кстати, значилось на табличке.

— Нет, пообещало!

Дик невольно навострил уши. Происходи такая беседа среди англичан, он бы нашел объяснение, однако арабы обычно в принципе не употребляли алкоголь. А поиск волшебных ламп, колец и прочих восточных чудес не входил в планы экспедиции, вернувшейся накануне.

Конечно, находку такого плана никто не захотел бы упустить. Но Дика сразу посетили соображения, далекие от сказочного волшебства: вещь, которая что-то обещает, по опыту ему не нравилась. Недавно написанные письма для друзей возвращали к воспоминаниям об окончании четвертого курса.

Профессор между тем дружески провожал представителя документального отдела, постановив, что с таким богатым воображением тому больше не следует напрашиваться в экспедиции, тем более «в это дурное место», а спокойно работать себе.

— Но оно просило, чтоб я его забрал, — неуверенно настаивал служащий.

— Пусть остается на своем месте. Ни к чему оно тебе, — заявил Элмер, судя по всему, теряющий терпение.

Дик не стал дожидаться, когда служащий выйдет. Он прошел в свою комнату, распахнул окно и замер, а в голове быстро пробегали, не задерживаясь, разные мысли.

Чтобы попасть сюда, он выдержал настоящее противостояние со своей семьей. Настоял на своем и отделился — хорошо. Но не получается долго упиваться самостоятельностью. Однообразный пустынный пейзаж стал казаться унылым и угнетать. Коллеги с их постоянными амбициями и претензиями надоели, а кроме них оставалось чтение в качестве единственного развлечения, и письма вместо личной жизни.

Пусть эта работа и подходила ему, Дик чувствовал, что он застрял. Ничего нового, жизнь, по сути, сводилась к тому, что он уже многократно проделывал. Порой, шагая по безликому стерильному коридору, он ловил себя на ощущении некоей нереальности оттого, что как будто не шел, а вспоминал, как уже делал это. Расписанное бытие затягивало, но и пугало. Между тем друзья его, судя по письмам, вели очень разнообразную жизнь. Они знакомились с новыми людьми и обязанностями. Дора так сама сотрясала свой отдел в министерстве.

Он бы хотел ей показать эти звезды. Когда внутри фонтанирует богатство чувств, внешний покой очень кстати. А так — запертый в клетке своих впечатлений, он чувствовал, что быстро истончается и опустошается. Мечты и грели, и как будто терзали его. Чтения не хватало надолго. Не было здесь никаких нунд, ничего от жутковатых приключений первой поездки в Африку. Полная безопасность в пределах базы, а высунуться за территорию — чистое безумие, чего никто, разумеется, не позволит.

Холод пустынной ночи никогда раньше не действовал на него отрезвляюще. Наоборот, жутко было сознавать, что где-то в промозглой темноте ползают скользкие формы жизни, охотятся вараны, а в полной тишине на самом деле что-то шуршит.

Теперь, конечно, Дик понял, отчего подумал о Рики. Воспоминание о том ощущении нахождения друга рядом еще не прошло, но и не усилилось, когда он высунул голову в окно. Однако жуть, исходящая от пустыни и та, которую он переживал в хранилище, отличались. Этого Дику хватило, чтоб в голове оформилось одно соображение. «Хоркрукс». Он закрыл окно и поежился с холода.

Письма могли подождать, но хранилище следовало проверить. Не исключено, что Элмер лгал подчиненному, потому как сам уже под подвластьем пресловутого кольца. Что, если он сам забрал-таки его и привез? Дик понимал нелепость этого предположения, и все же испытал, пожалуй, разочарование, когда хранилище на сей раз ничем не напомнило ему о Рики. Солгав выходящей кладовщице, что, возможно, забыл у нее свой блокнот, он обошел ее владения три раза, но ничего не почувствовал. «Что, если эта штука находилась рядом с привезенным артефактом?» — предположил Дик, втайне радуясь, что так быстро выветрилось, в то время как ведьма торопила его. Они вместе отправились на ужин, и там, среди разговоров и обыденности, Дик впервые подумал, до чего все тут до сих пор было, в сущности, предсказуемо.

И вот теперь скука будней грозила осыпаться, как древняя стена от дуновения чуть более сильного ветерка. И нежелание видеть то, что за ней откроется, делало упомянутую стену настоящей исторической ценностью.

* * *

Стена рухнула через два дня, когда во всех посещаемых местах появилось объявление о том, что набирается новая экспедиция для дополнительных работ на старом месте. Воспоминание о том ощущении, будто бы рядом находится нечто угрожающее и напоминающее Рики, за эти два дня превратилось почти что в навязчивую идею. Возможной, увы, вполне возможной причиной этого мог оказаться хоркрукс — черномагический артефакт, представляющий собой часть бессмертия Темного лорда. Дик знал, что такие вещи могут находиться где угодно, и благодаря любой из них Лорд способен вернуться. Несведущий болван, случайно наткнувшийся на хоркрукс, легко поспособствовал бы этому, поведясь на посулы; этого ни в коем случае нельзя было допускать. Следовало найти хоркрукс первым, и передать тому, кто обезвредит: сэру Гарри Поттеру, который в свое время Лорда победил. Самостоятельно молодой колдун, конечно, не рискнул бы и пытаться уничтожить опасный предмет; более того, он знал, что и Рики, наделенный способностью чувствовать хоркруксы как наследник опыта Темного лорда, ничего не предпримет без мистера Поттера. Как сказал бы профессор Карасума: «Следует осознавать границы своей компетентности».