Лекарство для безнадежных - [12]

– Хм… – сказал Тарас после паузы. – Как-то слишком много «я» и «меня», тебе не кажется?

– В смысле?

– Успокойся.

– Не могу, – помотал головой Максим. – Вторые сутки – не могу.

– Но ведь тебе еще ничего не объявили.

– А вы в курсе событий? – удивился Максим.

– Разумеется. Только не спрашивай, как, ладно? Ты что думаешь?

– Думаю, завтра позвонят. Договоримся о встрече. – Максим судорожно вздохнул. – И на ней меня убьют.

Тарас одобрительно кивнул.

– Ты – сильный парень. Так спокойно говоришь о собственной смерти… Но ты прав. Им тебя убрать необходимо, – произнес он, глядя на дорогу, так просто и буднично, что Максим понял: правда. Завтра, послезавтра, максимум – неделя, и он, Дронов, перестанет существовать. Несмотря на страх, он до сих пор не верил, что это возможно – раз, и все. А теперь… Это не сон. Это на самом деле происходит с ним, любимым и обожаемым, в общем-то совсем неплохим парнем, идиотом, вляпавшимся в дерьмо.

Максим закашлялся, подавившись дымом. Тарас посмотрел на него.

– В милицию идти глупо, – сказал он. – Ты это понимаешь?

– Да, – откашлявшись, кивнул Максим. Глаза слезились – то ли от кашля, то ли от жалости к самому себе. – Что же мне делать?

Тарас вынул трубку и задумчиво повертел ее в руках.

– Просто выжить. Если они будут уверены в твоей смерти, искать не станут. Мы тебе сменим фамилию, имя, можно даже лицо поменять.

– И как же мне выжить?

– А так, – сказал Тарас и вдруг повернулся к Максиму всем корпусом. – Пойми, другого варианта нет. Если за тебя кто-нибудь подпишется, будет война. За тебя никто не встанет, поверь. Остается два выхода: либо бежать, либо принять мое предложение.

– Куда же мне бежать? Без работы, без денег… Я из Москвы за всю жизнь два раза выезжал, да и то в Анапу, с родителями. Нет, бежать мне некуда.

– Значит, не беги, – пожал Тарас плечами.

– Но как тогда?…

– Как выжить? Пойти на встречу, получить обещанную пулю в лоб и воскреснуть. А потом начать новую жизнь.

– Я что, похож на Маклауда?

– Тебя невозможно будет убить обычными, человеческими методами, – произнес Тарас так, что Максим почему-то ему поверил.

– Что я должен сделать? – после паузы спросил он.

– Прежде всего – пообещать, что когда все кончится, ты станешь работать на меня, – сказал Тарас и вдруг рассмеялся. Максим недоуменно на него посмотрел. – Извини, – оборвал Петровский сам себя, – просто, когда я произношу эту фразу, многие начинают странно на меня коситься. Ну, знаешь, всякая чушь. Приходит человек в критический жизненный момент и предлагает панацею в обмен на преданность. Выглядит, будто я души приобретаю, нет?

– В общем, да, – через силу улыбнулся Максим.

– Так вот, – сказал Тарас, – запомни, моя фамилия – Петровский, а не Люциферов. Хотя методы те же.

– Методы у всех одинаковые, – буркнул Максим.

– Точно. И последнее. Мне нужно несколько абсолютно честных ответов. Готов?

– Конечно.

– Ты на самом деле не знал?

– Нет.

– И ничто тебя не настораживало?

– Нет.

– Ты сожалеешь?

У Максима хрустнули скулы.

– Я проклинаю тот день, когда я пришел работать к Семену, – твердо ответил он. – Я ненавижу себя. И я презираю людей, с которыми и на которых я работал.

Внутри него вновь волной поднялась ненависть.

– Успокойся, – сказал Тарас. Он задумался на мгновение, словно к чему-то прислушиваясь. Наконец посмотрел на Максима и произнес: – Я тебе верю. Максим перевел дух.

– Что я получу взамен? – спросил он. – Ну, если пообещаю…

– Вот это. – Тарас сунул руку в карман пиджака и вытащил что-то маленькое, блестящее – капсулу с поблескивающей жидкостью внутри. Он взял это двумя пальцами и показал Максиму. – Взамен ты получишь лекарство. Оно сделает из тебя то, что ты хочешь. Плюс к лекарству – хороший заработок, карьера и различные материальные блага. Подходит?

– Три последних пункта – отлично. А вот что там? – Максим кивнул на капсулу. – Наркота, которая превратит меня в Горца?

– Ты соображаешь, о чем говоришь? И вообще, заладил, тоже мне. Горец, Горец… После приема ты станешь нечеловеком, способным выжить после пули в лоб. Это не бессмертие, Максим. Но не бойся… Внешне ты останешься прежним.

– А внутренне?

Тарас нахмурился и устало вздохнул.

– Короче, – сказал он, – ты хочешь или нет?

Максим с сомнением поглядел на капсулу.

– Это точно не наркота?

– Точно.

– Я ведь сделаю анализ.

– На здоровье.

Максим потер лоб. Пожал плечами, размышляя.

– Я обещаю, что после успешного разрешения всех проблем, я – ваш, – произнес, наконец, Максим.

В салоне повисла тишина, даже «Энигма», тихо игравшая в динамиках, словно притихла.

– Прислушиваешься, не грянет ли гром с ясного неба? – ехидно спросил Тарас и протянул ему ладонь с капсулой.

Максим заметил, что глаза Петровского странно блеснули в темноте – или это ему только показалось?

Тарас Петровский

1.

Петровский сидел в кабинете и просматривал очередную сводку о происшествиях за день, когда к нему в приоткрытую дверь заглянул Антон Тополев.

– Можно, Тарас Васильевич? – осведомился он.

Петровский убавил звук и приглашающее махнул рукой.

После утренней игры в героя-пожарного Тополев успел привести себя в порядок, и это вселяло уверенность, что и мысли его вновь обрели связность и логичность. Потоптавшись на пороге, начальник отдела информации решительно проследовал к столу. Под мышкой у него торчала неизменная записная книжка, с которой, по мнению Тараса, он не расставался даже ночью. Впрочем, вспомнил Петровский, на пожаре Антон вроде был без нее. Наверное, в машине оставил. Во избежание случайного возгорания.