Лекарь - [8]

Через день-другой на руках будут загранпаспорта и другие нужные бумаги. Вырваться отсюда подальше, и дело сделано — за границей полковник его не достанет. Просто махнет рукой.

Но если все же достанет… об этом не хотелось даже думать.

Гордин живо вспомнил кафельные стены лаборатории, темные этажи нелегальной «больнички», холод медицинских инструментов, пугающие запахи и звуки, постоянную боль и страх перед новой болью…

— Молодой человек!

Гордин вздрогнул, обернулся. В проходе стояла и улыбалась Валентина.

— Извините, я думала, вы закончили.

— Закончил, — кивнул Сергей. — Сейчас ухожу.

— Я хотела спросить, вы, наверное, хорошо в компьютерах разбираетесь?

В руках Валентины появился конверт, из которого она достала старые фотографии.

— Не поможете выложить это на мою страничку в фейсбук?

— Отчего ж не помочь, — вздохнул Гордин. — Показывайте, где у вас сканер.

— Вот так, да, вот так хорошо… Ой, прямо как помолодела! — Васильевна в чутких руках Гордина просто таяла. — А еще, знаешь, у меня, когда вздохну сильно, вот тут прямо прихватывает, знаешь? И еще коленки ломит, когда на огороде…

— Нина Васильевна, да все у вас в порядке! — устало сказал Сергей. — Вашему здоровью еще молодые позавидуют. Не придумывайте себе болячки, они и не появятся.

— Да как же «в порядке», когда болит?

Гордин вдруг прислушался. Он опять услышал неподалеку тот странный плач навзрыд.

Отступив от Васильевны, он заглянул через забор. Сквозь кусты мало что было видно, но теперь удалось разобрать.

— Да что ты в душу мне лезешь, гадина, — звучал плачущий мужской голос. — То не делай, это не так… В своем доме никакого покоя нет.

— Всё покой себе ищешь, — отвечала женщина. — Скоро успокоишься, когда печень изо рта вылезет, забулдыга ты помойный!

— Что? Что сказала-то, сука! Ты мне сдохнуть, что ли, желаешь? Мне? Рот свой поганый захлопни, курва!

— Эх… — вздохнула Васильевна. — Соседи! Опять Петька Захаров с Зинкой брешутся. Каждый вечер. Не угомонятся. Он как выпьет — спит. А как нечего выпить — концерт заводит.

Неразборчивая ругань вдруг переросла в истошный визг Зинки.

— Он ее бьет, что ли?! — всполошился Гордин.

— Да не лезь! — махнула рукой Васильевна.

Сергей переместился еще на несколько шагов и наконец сквозь забор рассмотрел: Петька Захаров через двор гнался за женой с поленом. В следующий момент он ее ударил…

— Ничего себе! — воскликнул Гордин.

Сорвавшись с места, он перескочил забор и побежал через улицу.

— Да не лезь, дурак! — крикнула вслед Васильевна.

Догоняя Захарова, Сергей успел мельком увидеть его двор. Здесь все было уставлено разнообразным электронным и механическим хламом: под навесом — стопка старых телевизоров, у сарая — распотрошенная стиральная машинка, а также электрощиты, мотки проводов и прочее. Был также виден передок старой «Волги», прикрытой листами шифера и рубероида.

Гордин настиг Захарова, когда тот размахнулся поленом для очередного удара. Зинка, зажатая в угол между забором и сараем, визжала и закрывалась руками. Сергей одним движением вырвал у Захарова полено и отшвырнул подальше. Затем оттащил самого Петьку и толкнул, свалив на землю.

Было видно, что тот почти невменяем: мутный, блуждающий взгляд и обильная слюна на губах.

— Ты еще кто? — выпучил глаза Петька. — Тебя кто звал?

Он вдруг вскочил и неловко замахнулся рукой, пытаясь достать Сергея. Тот легко увернулся. Затем перехватил руку и вцепился Петьке в плечо.

Захаров хотел было вырваться, но вдруг напрягся и словно оцепенел. Кожа в месте контакта с пальцами Гордина резко потемнела. Петьку начал бить озноб, он трясся и не мог выдавить ни звука.

— Еще раз поднимешь руку на женщину, — с расстановкой проговорил Гордин, — накажу по-крупному.

Он отпустил Захарова, и тот мигом обмяк, упав на колени. Взгляд его слегка прояснился, став испуганным и затравленным.

— А ты кто такой? Наказывать он собрался! — крикнула пришедшая в себя Зинка вслед Гордину. — В чужой-то дом…

— Хороший ведь парень был. В техникум поступил, учился, — вздохнула Васильевна, когда Гордин вернулся во двор. — На выставках разные диковинки показывал, в газете даже печатали.

— А что потом?

— Да выгнали. Что-то они там натворили с дружками. Какое-то радио подпольное провели, песни крутили, я не знаю. Ну, он тут помыкался, устроился было в Рембыттехнику после армии… а потом так и покатился. Теперь у Зинки на шее сидит. Я его трезвым давно не видала. Э-эх…

Васильевна взяла таз с овощами и ушла в дом. Гордин взглянул на двор Захаровых. Там уже было тихо.

Гордину удалось отдохнуть у себя не более двадцати минут, как в дверь постучалась Васильевна.

— Там к тебе пришли, — сообщила она со странной интонацией.

— Кто?! — он невольно заговорил вполголоса.

— Да Зинка. Прознала, что ты доктор, — извиняться прибежала.

— А, Зинка… — Гордин расслабился и усмехнулся. — Вот так взяла — и прознала.

Он прошел к калитке, где его ждала взволнованная Зинка. На ее лбу красовалась свежая ссадина — след от полена.

— Вы уж простите, сорвалась я, дурочка, нервов никаких не хватает, — с ходу затараторила она. — Аж неудобно перед вами, извините меня.

— Ничего, бывает, — махнул рукой Сергей.