Легкое поведение - [63]
Глава, в которой игнорируются предписания доктора Келлогга, Моррисон шанхаирован, старые знакомые приходят и уходят и вслух, произносится слово «вечно»
Они покинули Старый город, когда ворота закрывались на ночь, и отправились в сады Чанг в международном поселении, чтобы достойно завершить «наш китайский день», как назвала его Мэй.
Сгущались сумерки, и фонарики, выставленные вдоль искусно выложенных дорожек и свисающие с крыш парковых павильонов, красно-желтыми огоньками выделялись на фоне пастельного неба. Куртизанка в платье цвета спелой сливы выглянула из-за расшитых бисером шторок своего паланкина, и Мэй с улыбкой помахала ей рукой. На озере мужчины и женщины катались на раскрашенных лодках, их смех и звуки флейты и цитры наполняли влажный воздух.
— Я могла бы остаться в Китае навсегда, — мечтательно пробормотала Мэй, и Моррисона переполнило тихой надеждой.
Они сели за столик на втором этаже чайного павильона с видом на озеро. Официант поставил перед ними миниатюрным глиняный чайник, маленькие чашки и лакомства: хрустящие печенья в кунжуте, паровые прозрачные «хрустальные пельмени», мясные рулеты в румяной корочке, отварной арахис. Ослепленный любовью, Моррисон наблюдал за тем, как Мэй с аппетитом набросилась на угощение.
Надкусив булочку с начинкой из арахиса, сахара и соли, она воскликнула:
— Арахисовое масло! Как здорово. Это последний писк в Нью-Йорке. Там его подают с салатом в сэндвичах. В последний раз я ела такое в кафе «Вэнити Фэр». Ты бывал там?
— В Нью-Йорке или в «Вэнити Фэр»? — спросил Моррисон, выкладывая кусочки розового имбиря вокруг «маленькой корзинки пельменей».
— И там, и там.
— Я бывал в Нью-Йорке, но мои поездки не так щедро оплачивались, чтобы я мог позволить себе выпить чаю в Верхнем Вест-Сайде. Я снимал комнату на Девятнадцатой улице за два доллара в неделю. И куда лучше был знаком с фирменной свининой с картошкой за десять центов в закусочной «Джонз», и то я мог себе позволить эту роскошь раз в два дня.
— Боже! Трудно себе представить. Знаешь, я, наверное, никогда не устану от твоих рассказов. Даже если ты устанешь от моих. Но что, скажи на милость, ты там делал в подобных обстоятельствах? — Она подхватила палочками кусочек.
— Искал работу. Я только что окончил медицинскую школу и пребывал в тщетных надеждах применить свои таланты во благо больных. Но, когда я попытался устроиться медбратом в нью-йоркский госпиталь на Пятнадцатой улице, секретарша едва взглянула на мои рекомендации и спросила: «Откуда я знаю, что Вы не сами их написали?»
— И что ты ответил?
— Если бы я написал их сам, они были бы куда более лестными.
Ее смех, казалось, озарил все вокруг. Она действительно была драгоценным камнем, и каждая его грань искрилась счастьем.
Моррисон упивался зрелищем, когда она пробовала копченого угря, восхищаясь его нежным вкусом.
— Знаешь, миссис Рэгсдейл до смерти боится есть в китайских закусочных. Она уверена в том, что, даже если удастся избежать чумы, ее непременно умыкнут в китайский бордель.
— У миссис Рэгсдейл слишком буйное воображение.
— Да, и для особы, питающей отвращение ко всему мужскому, она чересчур озабочена сексуальными проблемами.
— Никогда бы не подумал. — Выражение лица Моррисона не препятствовало дальнейшим откровениям.
— Когда я слишком туго затягиваю корсет, она переживает, что это перекроет отток венозной крови от сердца и кровь начнет скапливаться в органах, где вызовет «неестественное возбуждение». Мужчинам повезло: у них нет таких эрогенных зон.
— Когда я был мальчишкой, нам запрещали кататься по перилам, но тогда я не понимал почему. А в медицинской школе много говорили о сексуальных видениях, вызываемых курением табака. — Моррисон надкусил сухую лепешку, посыпанную жареным кунжутом, и почувствовал, как ее хлопья застряли в зубах. Он попытался потревожить их языком. Он был так увлечен женщиной, сидящей перед ним, и застрявшими хлопьями, что даже не заметил среди бесшумно снующих туда-сюда китайцев своих недавних попутчиков — профессора Хо, сэра Тиня и мистера Чиа.
— Миссис Рэгсдейл, — продолжила Мэй, — большая поклонница доктора Келлогга и его теории о том, что поздний прием пищи и лакомства вроде мяса и шоколада — это все происки дьявола, призванные возбудить «запретные желания» и «вредные инстинкты». Она, конечно, не зашла так далеко, чтобы следом за ним стать вегетарианкой, но лишь потому, что мистер Рэгсдейл просто не потерпел бы этого. Каждое утро она заставляет меня съедать по чашке кукурузных хлопьев Келлогга, которые, как научно доказано, притупляют сексуальные желания. Я заверила миссис Рэгсдейл, что не страдаю от таких порывов, и этот ответ, кажется, удовлетворил ее.
— Тебе, должно быть, приходится многое скрывать от нее.
— Нет необходимости скрывать что-либо от людей, которые не хотят видеть правду. — Мэй пожала плечами. — Однажды она зашла ко мне в комнату, когда я мастурбировала. Ба, Эрнест, не делай вид, что ты в шоке! А как ты думал, дорогой? Я мастурбирую каждое утро, даже если накануне вечером у меня был секс. Даже если я больна. А ты разве не занимаешься этим?
Три инопланетянки, сногсшибательные дочери землян и самых скучных инопланетян во Вселенной, похищают корабль и отправляются с далекой планеты Нефон на Землю, потому что Земля — рок–н–ролльный центр Вселенной, куда стремится сердце любого рок–фаната. Эксперимента ради похитив сиднейского музыканта Джейка, а затем и других землян, Бэби Бэби, Ляси и Куколка организуют рок–группу, переворачивают с ног на голову современную поп–культуру, завоевывают сердца австралийцев и очаровывают весь мир. «Роковые девчонки из открытого космоса», за которыми гонятся скандализованные нефонцы, готовятся к своему концерту — величайшему рок–концерту в истории Вселенной, — но, возможно, еще им предстоит совершенно ненарочно спасти Землю от гибели.Линда Джейвин написала блистательный роман в традициях Дугласа Адамса — об универсальности юмора и юморе универсума.
Китай на протяжении тысячелетий влиял на военные стратегии, торговые отношения, эстетику, философию и кулинарные традиции различных стран по всему миру, при этом китайская история противоречива как ни одна другая. И при всей противоречивости ей свойственны определенные закономерности, знание которых позволяет составить целостное впечатление о Китае с его безграничным человеческим, культурным и экономическим потенциалом. Желая поделиться своими глубокими знаниями о прошлом и настоящем Китая и своей любовью к этой стране с заинтересованным читателем, Линда Джейвин мастерски собирает замысловатые пазлы китайской истории, иллюстрируя рассказ рисунками, фотографиями, схемами и картами.
Гробница Неизвестной Царицы в Египте многие годы не давала покоя археологам. Проникнуть в нее можно было лишь при помощи креста жизни Анх и Кольца, принадлежавшего древним атлантам.Эксперт по историческим драгоценностям Альдо Морозини, случайно став обладателем легендарного Кольца, отправляется по делам в страну пирамид, где встречает своего друга, археолога Адальбера Видаль-Пеликорна. Им предстоит пережить немало трагических испытаний, прежде чем они смогут воочию убедиться в том, что Неизвестная Царица - это вовсе не мумия...
Великолепный Оуэн д'Арси, авантюрист и шпион, давно привык, что его магические мужские чары, покоряющие женщин, — это всего лишь возможность не без приятности вытягивать из них нужные сведения. Однако красавица Пен Брайанстон почему‑то не желает поддаваться его очарованию!Так начинается история великой охоты, в которой охотник внезапно понимает, что превратился в жертву — жертву НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ, страстной, сладостной, трудной — и счастливой…
И ВСЕ ЭТО НЕ БЫЛО ПРОСТО СНОМ…Начинающая писательница любовных романов Джейн Силли безумно влюбилась в идеального мужчину – страстного, сильного темноволосого Горца. Ее счастливый и бесконечно долгий роман с безупречным гордым красавцем заставлял художественную фантазию Джейн находиться в неизменном полете. О таком мужчине мечтают миллионы женщин, а повезло именно ей. Но так ли ей повезло на самом деле? Ведь всё прекрасное очарование счастливой любви таяло, как только реальность безжалостно выхватывала Джейн из мира сновидений и возвращала ее к одинокой жизни наяву.Но однажды реальность и мечта слились для Джейн воедино.
Главная героиня романа молодая англичанка Джейн за несколько лет проходит сложные житейские испытания: разочарование в любимом человеке, потерю родителей. События происходят в Гонконге на фоне тайны, связанной с Домом тысячи светильников, который когда-то был подарен деду мужа героини богатым китайским мандарином. Непримиримым врагом Джейн становится прекрасная китаянка Чан Чолань, считающая, что на земле нет места одной из них. Почему? Ответ на этот вопрос найдет тот, кто прочтет эту захватывающе интересную и… полезную книгу.
Главное предназначение женщины – заботиться о муже и детях, вести домашнее хозяйство. А если этого мало? Если в сердце горит огонь творчества, если любовное чувство выражается в виде поэтических строк? Для таких дам один путь – заняться литературой. Но на этом пути встречается столько терний и невзгод, что судьбам поэтесс позавидовать трудно. И все же – они прекрасны! О том, как жили и творили Зинаида Гиппиус, Каролина Павлова, Марина Цветаева и другие, прославившие себя в веках поэтессы, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто они, прекрасные авантюристки, прославившие себя в нашем Отечестве? Что двигало этими женщинами, заставляя их искать приключений и пытаться изменить предначертанное судьбой? Почему, невзирая на трудности и опасности, шли они не по той тропе, которая ждала их от рождения, а по выбранной ими самими, отчего яростно спорили с волей небес, поражая и восхищая тем самым своих современников? Об ослепительном блеске и печальном закате звезды княжны Таракановой, о страстных авантюрах фаворитки Петра I Анны Монс читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой...