Легкий Чео не помятый - [3]

Полет проходил как-то особенно легко и весело, и хотелось верить, что из этого может получиться кое-что интересное. "Как-нибудь приземлимся!" решил Иван и отстегнул ремни, крепившие летательный аппарат к спине.

Он лихо полетел дальше и с удивлением обнаружил, что начал даже понемногу подыматься вверх, к одной из заснеженных вершин. Брошенный им аппарат сразу отстал, а через миг по параболе нырнул вниз.

Между тем ракета-убийца, приближаясь к месту, в котором Иван и его летательный прибор разделились, в растерянности начала притормаживать. Хотя у ракеты и было два способа наведения: электромагнитный и инфракрасный, сейчас они оба ее запутывали. Электромагнитный поиск указывал ей на аппарат, потому что у него, хотя баллоны его были из пластика, были кое-какие металлические детали: крепежка, винты, другие мелочи. Однако у Ивана тоже было кое-что металлическое: застежка для пояса, часы. Иван тоже оставался возможной целью.

Инфракрасные данные тоже были противоречивы. С одной стороны, ракета зафиксировала теплокровного Ивана и, следовательно, готова была броситься за ним и прикончить. Однако пластиковый в своей основе летательный аппарат нагрелся от Ивановой теплой спины и еще не успел растерять свою теплоту. В инфракрасном смысле он представлял собою для ракеты столь же важную цель.

Маленький бортовой компьютер не давал возможности ракете размышлять очень долго. Поэтому она, секунду поколебавшись, наугад нырнула вниз за летательным аппаратом, вскоре его настигла, впилась в него, как борзая собака, и тут же разметала в клочья над пустынным ущельем. Нежно-розовое облачко летательного газа затерялось между других тучек великого и ужасного Кавказа.

Мурад хотя и досадовал, но сохранял невозмутимый вид. Он быстро уходил по склону в сторону Чечни, потому что понимал, что с башни обратят внимание на странное событие и начнут разбираться. А зачем ему это было надо?

Конечно, теоретически можно было бы попробовать догнать десантника в воздухе. Мурад летал гораздо быстрее этого русского, хотя и хуже птиц. Однако без тренировок у него сейчас ничего бы не получилось. Он попробовал как-то раз пролететь над небольшим ущельем. Дело было около месяца назад. Но в результате так расшибся, что его хотели отправить на пару недель в родной аул отлеживаться. С трудом уговорил Мурад командира не делать этого. Дедушка так бы его пристыдил, что непонятно было бы, куда деваться. А отец, скорее всего, просто-напросто избил бы. Поэтому Мурад вместо того, чтобы лететь за русским, пошел пешком незаметными тропами.

Иван тем временем радовался, летя на свежем просторе. Он понял, что у него получилось, что он летит, и уже ничто на свете не могло бы заставить его забыть этот способ передвижения. Это оказалось настолько естественным, что даже странно было, что он полетел только сегодня. Впервые он почувствовал, что когда-нибудь научится летать, три года назад в Боснии, охраняя разделительную линию между хорватами и мусульманами. Когда на тебя с двух сторон нацелены автоматы, чувства резко обостряются. Иногда ему казалось, что хорошо бы воспарить над враждующими сторонами во время перестрелки. Конечно, такие мечты для десантника непозволительны, но о них никто и не догадывался. В время перестрелок Иван Торопыга никуда не воспарял, а был в первых рядах среди тех голубых касок, кто отбирал оружие у безумцев. Вообще-то он и вправду в Боснии взлетел однажды в небеса - грубо, болезненно, но вполне реально, - когда бронетранспортер с совместным российско-португальским патрулем наскочил на мину. Он пролетел метров двадцать и сломал руку, но, слава Богу, не погиб, как остальные десантники, потому что в этот момент до пояса высунулся из открытого люка машины. А высунулся он как раз для того, чтобы посмотреть в небо и помечтать о том, что когда-нибудь научится летать.

Иван начал уставать, и пора было всерьез думать о приземлении. Он совершенно забыл о необходимости приземляться. Просто потому, что лететь было необыкновенно приятно и об этом не думалось.

Пока он летел, ему ошибочно казалось, что он - немного птица, а для птиц проблем с приземлением не существует. Однако, когда наступила пора заканчивать полет, оказалось, что он остался человеком. Никаких метаморфоз превращения в орла, обрастания серебристыми перьями или какого-нибудь другого чуда не произошло.

В отличие от птиц у Ивана не было способности к планированию. Из-за этого он и устал так быстро: усилия в полете требовались каждое мгновение, а отдохнуть нельзя было никак.

Иван почувствовал, что начал замерзать. Он стал подыскивать склон помягче, с какой-нибудь горной лужайкой, но ему попадались одни только скалы да россыпи довольно крупных и острых камней. Чтобы приземлиться, ему предстояло покатиться кувырком или еще лучше: проскользить на брюхе - уже как неуклюжий самолет, а не как птица небесная.

Между прочим, Иван летел достаточно долго. Возможно, он уже промахнул Дагестан и прилетел в опасную Чечню. Но вопрос, где он находится, Ивана не занимал, ему было необходимо немедленно выбирать место для посадки. Вдалеке он заметил небольшой уступ, словно козырек на скале, и направился туда.