— Понятия не имею. Его тачка стояла на подъездной дорожке. Я попробовал протиснуться к двери сквозь толпу, но полиция оцепила весь дом, и меня не пустили.
— Должно быть, к ним забрались воры, а кто-то из них оказался дома и…
— Даже не знаю, малыш, как тебя утешить.
Я разрыдалась так, что у меня началась настоящая истерика, и в тот вечер нам было не до ужина.
Через какое-то время к нам заявились полицейские и начали задавать кучу вопросов. Сначала я страшно перепугалась, но вскоре сообразила, что они опрашивают всех, кто живет по соседству.
«Нет, офицер, я ничего не видела и не слышала… Ничего подозрительного… Я весь день занималась стиркой, уборкой и стряпней…»
Они подтвердили, что Джина была убита выстрелом в затылок. Естественно, в первую очередь подозрение пало на Патрика, но у него оказалось железное алиби, поскольку он весь день провел на работе. Никому и в голову не пришло, что это могло быть как-то связано с мафией. Так что убийство и по сей день остается не раскрытым.
В день похорон Джины я стояла на краю ее могилы рядом с Франко и беднягой Патриком и, глядя на гроб, с трудом верила своим глазам. Кто бы мог подумать, что эти «невинные шалости» однажды выйдут нам боком!
Впрочем, в отличие от Джины, я по-прежнему жива и здорова.
Ей бы понравились такие шикарные похороны, это уж точно. В последний путь ее провожала вся наша улица, а также парочка детективов в штатском, которые, стоя в сторонке, пытались «вычислить» возможного убийцу. (Правда, шансов на это у них было не больше, чем у Франко и Патрика).
Вдоволь насмотревшись на заваленный цветами полированный гроб с блестящими латунными рукоятками, я тщательно расправила морщинки на моем черном платье (не слишком дорогом, но простом и стильном, как и подобает классической модели от Коко Шанель). А затем до самого окончания траурной церемонии простояла, скорбно потупившись… и незаметно для окружающих любуясь своими новенькими туфлями цвета запекшейся крови от Маноло Бланика.
Полагаю, Джина могла бы гордиться своей первой и единственной ученицей!
