Легионер Тур_3 - [65]

Мой заместитель на некоторое время погрузился в раздумья, не забывая при этом бдительно фиксировать все текущие изменения на поле боя, а затем внимательно на меня посмотрев, негромко заговорил:

— Мысль дельная, я бы даже сказал очень перспективная. В мутной водице гражданских войн свободно можно жирную рыбку наловить, вот только потянем ли мы создание как ты выразился импероподобного образования?

— Обязаны потянуть, так как от этого зависит наше с тобой физическое выживание. Сам понимаешь, бежать нам некуда, везде хаос. В Священном Союзе нас ждёт виселица, а Империя Орла от нас технично избавилась, мы им больше не нужны ни в каком качестве. Спокойных мест нигде больше не осталось чтобы можно было с нашими капиталами где‑нибудь осесть и жить в своё удовольствие. Везде найдут и оберут до последней нитки, а то и вообще ликвидируют как неугодных свидетелей. Единственный выход всеми силами карабкаться дальше на самый верх и стать по настоящему грозной силой с которой будут вынуждены все считаться. Примерно где‑то так в общих чертах я и вижу дальнейшую нашу жизнь. — Ответил я ему, хотя сказал далеко не всё, Империя от меня и моих самых лихих бойцов избавилась, пустив в свободное плавание, ну почти свободное, а теперь и я вынужден подумать о будущем и потенциальную для себя угрозу со стороны соратников направить в безопасное для себя русло. Хотите воевать и поживиться трофеями, да пожалуйста вот вам такая возможность используйте её на полную катушку и ни в чём себе не отказывайте, а заодно и построите нечто стоящее, например, Лейрианскую конфедерацию или что‑то в этом духе. Цинично скажете вы. Да цинично, не спорю, но, когда управляешь огромным числом свободных воль приходиться становиться холодным и расчётливым циником, главное при этом не перейти определённую черту, чтобы не потерять самого себя и не стать бездушным монстром, а черта эта очень зыбкая и временами трудноуловимая, я бы даже сказал она вообще призрачна….

— Ты знаешь Тур, я, пожалуй, с тобой соглашусь, иного сколько‑нибудь подходящего варианта у нас и вправду нет, надо карабкаться на самый верх, хотя конечно это очень сложно. Тут дело уже касается большой политики, а у нас на этом скользком поприще опыта практически никакого нет, мы ведь специализируемся на совершенно другом. Мы мастера кулаками помахать, да хорошо пострелять, а в данном случае этого явно недостаточно. — Без всяких эмоций отозвался Ржавый спустя какое‑то время, взвесив все «за» и «против» и придя к выводу о целесообразности такого плана.

— Да это так, — согласился я с ним, — дипломатия далеко не наш конёк, наш главный и, пожалуй, единственный козырь — это армия. Она пусть и небольшая, но сплочённая, опытная и грозная, которой практически любая задача по плечу. Этим козырем надо распорядиться с умом чтобы его бездарно не профукать, а для этого надо всё самым тщательным образом просчитать и продумать каждый наш шаг. Сам понимаешь, пока мы вместе, мы что‑то из себя представляем, а разбежавшись по разным углам и закоулкам мгновенно станем никем.

— Соберём совет командиров и непременно разработаем генеральный план, а сейчас надо с герцогами и их вассалами покончить раз и навсегда чтобы у нас больше под ногами не путались. Ещё пять минут обстрела, и я пошлю в атаку штурмовых роботов под прикрытием самоходной арты. Это будет разведка боем, если получится прорвать линию обороны, пойдём дальше, а если нет, то выявим до этого момента молчавшие огневые точки и продолжим интенсивный обстрел. — Сосредоточенно смотря трансляцию сразу пяти десятков камер, проронил Ржавый, продолжая при этом отдавать приказы по корректировке огня артиллерии и работы штурмовой авиации.

В работу своего заместителя я не вмешивался, он сам прекрасно справлялся со своей работой, а в этом деле командовать должен только один человек и мешать ему было бы огромной ошибкой. Как Ржавый и обещал, через пять минут интенсивность ракетного обстрела уменьшилась до минимума и в атаку пошли штурмовые роботы и заработала наша самоходная артиллерия. Противник занервничал и открыл суматошный огонь, но долго ему стрелять безнаказанно не дала наша штурмовая авиация, практически молниеносно уничтожив артиллерийские спарки крупного калибра. Где‑то до трети всех наших штурмовых роботов вышли из строя или были уничтожены прямыми попаданиями, но оставшиеся две трети преодолев поле отчуждения подъехали к стенам и стали пробивать проходы для пехоты в том числе подрывая минные закладки.

Первая линия обороны была уничтожена полностью, вторая пока молчала, хотя и ей досталось неслабо, но в любом случае пехоту посылать было рано, не все ещё замаскированные огневые позиции были выявлены, а мы не имели такой дурной привычки своих бойцов посылать на убой. Мы всегда стремились избежать потерь среди личного состава, хотя конечно не всегда это удавалось, но в любом случае потери наши должны быть минимальны. Пусть уж мы технику потеряем, чем проверенных и надёжных бойцов, каждый из которых мог бы стать красой и гордостью любой армии. Такие уж у нас собрались псы войны, все поголовно прирождённые воины, которых как известно в каждом поколении рождается не более двух процентов от общего числа.