Легион смертников - [107]

— В восьми милях отсюда, командир, — после небольшого подсчета в уме ответил кавалерист.

— Они на марше?

— Да, командир. Движутся навстречу нам.

— Восемь миль? — пробормотал Макрон. — Достаточно близко, если вы намерены дать бой сегодня, командир.

— Не сегодня, — ответил Катон, оглядывая местность. Сразу за финиковыми пальмами начинались пахотные земли, менее мили в ширину, от реки и до безжизненных холмов, уходящих в пустыню. Он показал на них Макрону и остальным. — Мы встанем там. Земля достаточно плотная, чтобы разбить походный лагерь. Макрон, сейчас же отдайте приказания. Я хочу, чтобы наши солдаты были под защитой полевых укреплений, прежде чем подойдут нубийцы.

— Есть, командир, — ответил Макрон, салютуя, и убежал, разыскивая старшего топографа и его помощников. Вскоре они поскакали к холмам, ведя в поводу мулов, навьюченных разметочными шестами и другим инструментом.

Катон недолго глядел на них, а затем повернулся к штабным офицерам.

— Командуйте солдатам подъем. Они должны быть готовы возводить лагерь сразу же, как Макрон с топографами сделают разметку.

Дымка, окутавшая горизонт, оповестила их о приближении нубийцев задолго до того, как из римского лагеря стали видны первые воины противника. Легионеры продолжали строить частоколы и дозорные башни, когда в пределах видимости появились нубийские патрули — небольшие отряды воинов верхом на верблюдах. Они остановились неподалеку от римских патрулей и стали ждать, когда подойдут остальные. Солнце спускалось к горизонту на западе, заливая землю пылающим красным сиянием и отблескивая на доспехах, оружии и знаменах воинов, поверх которых повисло огромное облако пыли. Они медленно приближались к позиции римлян. Солдаты с удвоенным старанием принялись за работу, чтобы успеть закончить постройку лагеря. Помимо вала и рва, они вырыли перед лагерем ряды небольших ям, внутри которых поставили наклоненные вперед заостренные колья. В каждом углу стены лагеря на земляной насыпи установили платформу из пальмовых бревен, на которой должны были стоять катапульты.

Когда основные работы были закончены, Катон дал патрулям приказ отойти. Кавалеристы-ауксиларии двинулись прочь от врага и вернулись в лагерь. Ворота закрыли. Вся армия построилась внутри, на случай если принц Талмис решит отдать приказ об атаке, когда его войска дойдут до римских укреплений. Офицеры и солдаты стояли в ожидании, а враги приближались. Главная колонна нубийцев разделилась на три, и вскоре вся полоса между Нилом и холмами была заполнена непрерывной линией вражеской пехоты, перемежающейся отрядами всадников на лошадях и верблюдах.

Стоя на одной из дозорных башен, Катон почувствовал, что солдаты встревожились, глядя на врага через частокол. Легионеры Двадцать второго легиона и ауксиларии еще никогда не сталкивались с таким могучим врагом, мало кто из них вообще участвовал в боях. Оставалось лишь надеяться, что выучки и дисциплины хватит, чтобы не дрогнуть, когда им придется сойтись в бою с нубийцами.

— Впечатляющее зрелище, — сказал стоящий рядом Макрон. — Но ведь количество — не самое главное, а?

Катон не ответил, внимательно разглядывая плотные ряды врагов. По большей части легковооруженные воины, но было несколько групп, которые шли в ногу, держа строй, с овальными щитами и в доспехах и шлемах. Большие группы воинов с дротиками. Похоже, у нубийцев было мало лучников, и это немного утешило Катона. Раздались звуки труб, и армия противника остановилась. Висящее над нею облако пыли начало медленно уходить в сторону, несомое вечерним бризом, дующим к Нилу.

— Как думаете, командир, что они теперь станут делать? — спросил Юний. — Пойдут в атаку?

— Сомневаюсь, трибун, — ответил Катон. — Мы на хорошей позиции, и принц Талмис дорого поплатится, если атакует нас здесь. Несмотря на их количество, тренированных солдат среди них мало. Если первая атака провалится и они понесут тяжелые потери, это серьезно снизит их боевой дух.

— Вон, — сказал Макрон, показывая. — Мы скоро узнаем, что собираются делать нубийцы.

Катон и Юний посмотрели в указанном направлении и увидели, что от вражеской армии отделилась группа всадников, тронувшись по пыльной дороге, идущей вдоль берега Нила. Они ехали неторопливо, пересекая пространство между двумя армиями.

— Не хочу, чтобы они разведали нашу оборону, — сказал Катон. — Макрон, выводи кавалерийскую турму. Мы поедем им навстречу.

— Есть, командир, — ответил Макрон, зашагав к лестнице, и быстро спустился с башни.

Катон еще немного поглядел на приближающихся всадников, а затем тоже спустился вниз, к другу, который уже держал за поводья лошадь для него, вскочил в седло, устроился между седельными рожками и взял поводья, прикусив губу от боли в плече.

— Посмотрим, чего они хотят.

Легионеры у ворот, обращенных в сторону врага, быстро открыли их, и Катон с эскортом двинулись вперед рысью, покидая лагерь. Вскоре они уже ехали по дороге, утоптанной на пшеничном поле и ведущей к Нилу. Там они остановились, и кавалеристы эскорта выстроились в ряд позади двух офицеров, готовые ринуться вперед по приказу Катона. Нубийцы были в паре сотен шагов и тоже приближались неторопливо. Их было восемь, над ними развевался флаг, на котором был изображен лев с открытой в безмолвном рыке пастью. Глава отряда, одетый в черные блестящие шелка, с платком, обмотанным вокруг конического шлема и прикрывающим все, кроме глаз, ехал немного впереди остальных. Он перевел коня на неторопливый шаг, подъезжая к Катону, и натянул поводья, когда между ними осталось не больше десяти шагов. Мгновение глядел на римлян темными глазами, а затем поднял руку и убрал ткань с лица.