Легион - [14]

Когда Император, как и предсказывал Кабал, наконец объединил разрозненные государства Терры, он начал свой Великий Крестовый Поход — о, это было действительно говорящее название! — с целью найти и воссоединить утраченные человечеством миры. Но было удивительно, как яростно некоторые из потерянных бывших колоний сопротивлялись объединению. Слишком часто флоты экспедиций были вынуждены пойти войной против тех, кого они хотели спасти, и привести к тому, что Император назвал Согласием. По официальной версии, это делалось ради их же блага.

Джон Грамматикус встречал Императора около тысячи лет назад, когда тот был просто еще одним военачальником. Вместе со своими войсками грома и молнии Император пытался закрепить успехи первых после окончания Эры Раздора кампаний и наконец завершить объединение Терры. Тогда Грамматикус служил рядовым офицером Кавказского Ополчения, помогавшего Императору свергнуть тихоокеанского диктатора Дюма.

После кровавых битв за Бактрию Грамматикус стал одним из сотни офицеров, приглашенных на Триумф его армий. Во время праздников Император — уже тогда его величали этим спорным титулом — лично благодарил своих иностранных союзников и лидеров кланов. Грамматикусу повезло попасть в число тех, кому он лично пожал руку. И в тот момент он понял, почему Император — это сила, с которой нужно считаться: тот был невообразимым, ужасающей мощи псайкером и совсем не человеком по любым сравнительным критериям. Грамматикус, не встречавший до того момента никого, равного ему по силе, задрожал и почувствовал себя простым трутнем рядом с королем улья. Император понял чувства Джона в одно мгновение и улыбнулся.

— У тебя острый ум, Джон, — произнес он, даже не спрашивая имени Грамматикуса. — Мы должны как-нибудь поговорить и обсудить варианты, открывающиеся для существ нашего уровня.

Собственно, прежде чем подобный разговор мог бы состояться, Грамматикус умер. Болезненная, глупая первая смерть.

Оглядываясь назад, он часто думал, мог бы он повлиять на будущие действия Императора, если бы остался жив? Сомнительно. Даже тогда, в момент прикосновения, стало ясно, что Император никогда не собирается сворачивать с пути жесточайшего кровопролития. Ведь он обрушил на Галактику самые ужасные машины смерти из когда-либо существовавших: Астартес.

Ирония заключалась в том, что текущая задача Грамматикуса состояла в налаживании сотрудничества, пусть и косвенного, с одним из этих ужасных Легионов Астартес.

Гахет как-то отметил, что Император был единственным человеком, который когда-либо мог стать полноправным членом внутреннего круга Кабала.

— Он может заглядывать далеко в будущее. Он видит общую картину вещей, ценит эпохальную динамику правды и истинные перемены.

— Ты когда-нибудь встречал его? — спросил Грамматикус.

— Нет, Джон, не встречал.

— Тогда ты даже представить себе не можешь, какой он кровожадный ублюдок на самом деле.

— Возможно. Но он понимает, что Изначальный Уничтожитель — враг всему живому. Так, может, нам пригодится кровожадный ублюдок на нашей стороне?

— Кониг?

— Извините, уксор, — ответил Грамматикус.

Рахсана взглянула на него с улыбкой.

— Вы основательно задумались.

— Да. Приношу свои извинения. Так на чем я остановился? Хм… Я полагаю, что этот космопорт был построен ксенорасой за несколько сотен лет до колонизации этого мира людьми. Насколько известно нуртийцам, он всегда был там.

— Таким образом, это сооружение, о котором нам ничего не известно.

— Так точно. Но при всей узости кругозора нуртийцы все-таки имеют представление о межпланетных путешествиях. Они жили в страхе, опасаясь контакта с существами из других миров, о которых говорилось в их летописях и мифах. Наше прибытие доказывает им существование вселенского зла. С ними нельзя договориться.

— Вообще никак?

— Нет, уксор.

Он пытался сказать ей, что они имеют дело с человеческой культурой, которая поддалась тлетворному влиянию Изначального Уничтожителя, но она просто не поняла бы, что такое Хаос. Это понимали очень немногие люди. Грамматикус знал, ведь его просветил Кабал. У него было чувство, что Император тоже знал, и знал очень хорошо.

Но почему он тогда не предупредил никого из своих детей? Почему он не сказал им об извечном зле, с которым они столкнутся, путешествуя меж звезд? Все предупреждения свелись к тому, как правильно строить укрепления и располагать войска.

Грамматикус изложил свой план. Они обсудили способы атаки на порт Мон-Ло, Туви удивила его, предложив ряд ценных тактических решений. Скоро она сама должна была стать уксором, Рахсана предоставила ей вести беседу, лишь изредка кивая.

В процессе разговора Джон вошел в разум Рахсаны, которая была так занята собственными мыслями, что ничего не заметила. Он взглянул на самого себя, сидящего за столом.

Он видел все, что видела уксор: отлично сложенного человека зрелых лет, с сильной спиной и руками, с очень красивым лицом и седыми волосами. Он был в пурпурном мундире с богато украшенными лацканами. Его кожа слегка блестела от пота.

«Неплохо, — подумал Грамматикус, — совсем неплохо».

Это не то тело, с которым он появился на свет, но по крайней мере оно было похоже на человека родом с Кавказа, где и родился первый Джон Грамматикус в конце двадцать девятого тысячелетия.