Легилименция - [13]

Не нравилась ей Минерва. Не то чтобы сама по себе, но что-то с ней явно было не так. Вот бы и до нее докопаться… Так кого же сперва?

«А, черт, сперва работы, а там уж как успею», — подумала Лия и зарылась в уже ненавистные пергаменты.

***

Северус перевел дух только в собственной лаборатории. Работа со стандартными, но довольно сложными зельями для медицинского крыла была нудной и нелюбимой, но всегда успокаивала. Он тронул уголок рта и упрямо сжал губы. В памяти упорно всплывала известная поговорка: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Но нечего себе льстить. Нет, он выведет эту девицу на чистую воду.

Две недели прошло, и все время она была неуловимой, а он не мог найти причины оставить ее в классе или пригласить к себе. Хотя было просто некогда, этот директор со своим дурацким лабиринтом, дурацким псом-меломаном… Чуть припев не допел — тот уже кусаться. Тьфу.

Кто бы мог подумать — Северус старается понять, что же с этим так легко получившимся ментальным взаимодействием: такой контакт сам по себе уже — нонсенс! А она, видимо, воспринимает это как должное? Или настолько тупа… нет, вот это — точно нет. Но вот недальновидна — определенно. И это ее слабое место. Отлично. Да, оба раза на уроках она вела себя так, что предъявить претензии было сложно. Но чтобы он — да не нашел?

7. Другими глазами

«И все-таки, пусть будет Минерва», — подумала Лия, решив оставить зельевара на потом. А если уж быть честной с самой собой, не хотелось тащиться в подземелья на ночь глядя. Кроме того, Снейп все еще вызывал у нее слишком много эмоций.

Он был… не таким. На этой мысли женщина оборвала сама себя. Он не обязан быть таким, как она себе придумала! Что за глупости начали возникать в ее голове?! Попала — так живи и соображай, как спасти, кого надо. Кстати… а кого надо-то, кроме, естественно, Северуса и детей?

Начитавшись про Дамбигада, в этой реальности она ничего пока такого уж плохого про него не могла сказать… Да, иногда ей хотелось придушить дедулю, но так, немножечко… Он все же за школу болел по-настоящему и многим помогал; Падма вот его очень любила и уважала, и у нее были на то основания. Хотя маразм местами налицо. То же касалось и МакГонагалл (кроме маразма). Выходило, что спасать надо весь Хогвартс, и никак иначе. И еще родителей Драко было бы неплохо, пацанчик того стоит. А ведь и другие дети…

«Ничего себе, программа-максимум», — вздохнула про себя Лия и постаралась переключиться на дела насущные. А то возомнила тут себя спасительницей Англии, как бы кое-что не треснуло.

Да, все-таки с Макгонагал будет проще. Но этим вечером дойти до нее мисс Трэверс так и не довелось.

На выходе из столовой девушку окружили слизеринские первокурсники, и вперед выступил мелкий Малфой, пышущий праведным негодованием, бело-розовый, пыхтящий и от этого совершенно… няшный.

— Ассистент Трэверс, вы оскорбили меня!

— Э? М-м-мистер Малфой, а можно поподробнее? Если я пойму, что не права, то извинюсь. — Лия окинула взглядом его группу поддержки и веско добавила: — Публично.

И, обратив внимание на удивленный возглас, кажется, Милли Булстроуд, спросила:

— А почему бы и нет? Все могут ошибаться, недопонимать, недоговаривать, и я — не идеал.

— И вы… вы признаете свою ошибку? — изумленные стальные глаза смотрели в упор, и куда делось негодование…

— Если решу, что это так, то почему нет-то?

— А, вы не решите.

— Рассказывай давай, сам решать будешь!

Удивленные лица были уже немалой наградой за некоторый риск. Но Амалия Витальевна, в свое время вырастившая троих, верила в подростков: в этом возрасте чувство справедливости обострено как никогда, считала она. А кроме того, ей было вовсе не зазорно извиниться перед младшими. Опыт был.

— На разборе наших работ вы так прочитали мою, что… — Драко сбился и снова покраснел.

— А, у нас было веселое начало урока. А сам ты смеялся?

— Д-д-да…

— После своей работы тоже?

Драко задумался и кивнул.

— Что ты почувствовал тогда?

— Злость. Но… смешно все равно было. Но зачем вы назвали мою фамилию?

— А разве я чью-то не назвала? Все герои, что делают начало занятий таким радостным, должны быть известны публике.

— Герои?

— Ну, я немного пошутила, но как ты думаешь, чтобы смешить людей, смелость нужна? Например, одеться смешно и выйти на ужин? Выдержать общий смех и прочее, поесть и уйти?

— Э… да. Конечно.

— Ну вот, как теперь ты сам думаешь, мне имеет смысл извиняться? Кто-то еще чувствует себя оскорбленным? — Лия обратилась к остальным.

— Как-то у вас странно получается, — протянул Драко. — Кто-то сделал ошибки в работе, его осмеяли, и он же еще после этого и молодец?

— Ого! Такой четкий вывод, схватили самую суть. Великолепно! Да я же баллы могу давать… Десять баллов Слизерину! Только один важный нюанс: никто никого не осмеивал. Смеются над смешным — но разве кто-то из вас, — Лия обвела собравшихся взглядом, — смешон? Над чем вы смеялись, юные волшебники?

— Над ошибками.

— Над тем, что вы читали!

— Ну конечно. Какие-то еще могут быть варианты?

— Никаких…

— Блин, я понял, что уже хочу завтра на урок, — неужели это Гойл?

— Грег?! Это ты? — ткнул ему в бок Крэбб.