Дверь бесшумно распахнулась и на пороге появилась Надин, в тканном льняном платье с вышитыми золотыми колосьями.
— Проходите скорее, замерзли же, — улыбаясь, произнесла женщина, пропуская ночных посетителей в дом.
— Надин, мы… — начала было говорить Маришка, но Надин, положив руку ей на плечо, тихо проговорила:
— Я знаю, зачем вы пришли…
В жарко натопленной горнице на столе стояла большая глиняная чаша с водой.
— Ночь то какая! Словно в сказке, — хитро улыбнувшись, произнесла Надин, — а значит и нам без сказки и чудес не обойтись. Встаньте вокруг стола и смотрите. И ничего не говорите, что бы вы сейчас тут не увидели. Надин взяла большую деревянную ложку и что — то шепча, стала помешивать ей воду в чаше. Сначала на поверхности появились пузырьки, потом пар, а потом комнату заволокло плотным туманом, сквозь который доносился нарастающий голос Надин.
Я прошу вас, родные, придите сегодня ко мне,
В новогодние дни подарите надежду и веру,
Пусть исполнится сказка, хоть раз наяву, не во сне.
И пусть добрая память послужит доброму делу…
Голос Надин становился всё громче и громче и на последних словах влетел под самый потолок. Надин приложила руки к груди и замолчала. Через минуту она продолжила:
— Иногда, как например сегодня, для того, чтобы хлеб получился хороший, нужно чуть больше, чем просто умение и опыт. Помешивая ложкой в чаше, Надин говорила уже тихо и спокойно:
— Сначала добавим частичку Памяти.
Туман в комнате ожил и прямо на глазах изумленных людей из тумана начали прорисовываться силуэты женщин. Они одна за другой подходили к чаше, прикладывали руку сначала к сердцу, а потом опускали руку в чашу, и вода вспыхивала золотыми маленькими звездочками. А Надин шептала:
— Валентина… Антонина… Наталья… Спасибо, мои дорогие, что пришли… Вечная вам Память…
Туман снова плотным кольцом сомкнулся вокруг людей.
— Теперь добавим частичку Сердца, — тихо произнесла Надин, и туман вновь ожил и снова из него вереницей потянулись женщины. Они прикладывали руку к сердцу и опускали её в воду, и вода наполнялась маленькими красными звездочками.
— Лида… Нина… Галя… Люба… Александра… Спасибо, родные. Дай Бог вам долгих лет жизни, — шептала Надин.
— А еще добавим частичку Надежды. И вновь ожил туман, и силуэты женщин один за другим потянулись к чаше, наполняя её серебряными маленькими звездочками.
— Вера… Галя… Таня… Таня… Марина… Девочки… Спасибо вам. Вместе мы справимся… Правда же? — шептала Надин.
Маришка, ТатьянВасильна, Сергей, Элен и Машенька завороженно глядели на это действо, не произнося ни звука. Словно вся история их пекарни проплывала перед их глазами. Туман снова сомкнулся вокруг людей кольцом.
— Ну вот, теперь можно и муку положить, и всё остальное, — улыбнувшись сказала Надин, и закатав рукава платья, начала замешивать тесто. Потом, разделив его на три равные части, раскатала их в виде свечей — тонкие с одного конца и толстые с другого. Соединив три тонких конца, Надин начала плести из них косу. Расправив нижние концы, женщина посмотрела на свое творение. На столе лежала конусообразная фигура. Двумя пальцами, защепив тесто по всей фигуре, Надин довольно хихикнула:
— Ну чем не ёлка! — и тут же добавила, — и последний компонент — Дух Единства! Возьмитесь все за руки и подойдите к печке.
Надин положила ёлку на протвень и поставила в печку.
— А теперь все вместе сделаем глубокий вздох и медленно — медленно выдыхаем…
Будильник настойчиво надрывался прямо над ухом. Марина открыла глаза.
— Ох, ничего себе. Уже утро, — пробормотала она и стала собираться на работу. Голова не болела, да и во всем теле чувствовалась какая — то легкость с капелькой возбуждения. А завод встретил её хорошей новостью — у стола мастера стояли Галя и Ленка. На столе лежало что — то накрытое полотенцем.
— Марин! У нас получилось! Гляди, какая красота! — в один голос произнесли женщины и приподняли полотенце. На противне лежали три косы — ёлки густо смазанные сиропом, от чего они блестели в свете лампы и посыпанные сахарной пудрой, кокосовой стружкой и разноцветной посыпкой.
