Легенды варваров - [51]

Назойливо и противно жужжала муха. Звук проникал глубоко в мозг и больно сверлил, возвращая к сознанию. Василиса открыла глаза. Вернее один глаз. Другой глаз открываться не захотел. Муха кружилась перед лицом, Васька дернулась было прогнать её, но… правой руки не было. Вообще. Жалкий обрубок торчал от плеча и очень болел. Василиса застонала. Поворачивая голову, она одним глазом огляделась — «Это наша палатка, значит, я не в плену» — поняла женщина. Тело горело как в огне, Васька перевела взгляд на живот — ворох тряпок торчал из дыры в животе. И всё в крови. И запах. Запах смерти. «Что, костлявая, пришла за мной?» — с усмешкой подумала Василиса, и новая волна боли захлестнула её.

— Док, сколько она протянет? — раздался такой знакомый и родной голос.

— Не знаю. Может час, может два, может сутки. Всё в руках Бога, — очень тихо ответил медик. Полог палатки откинулся, и воин вошел внутрь. Василиса лежала, отвернув лицо к стене. Воин подошел и взял её за руку:

— Очнулась… ты можешь говорить? — нежным тихим голосом произнес он. Женщина повернула к нему лицо, перекошенное от боли:

— Да, — только и сказала она и, слезы потекли ручьем из её единственного глаза.

— Док! Док, быстро сюда! — крикнул воин, — дай ей что-нибудь! Ей же больно!

Медик вбежал в палатку и стал доставать из рюкзака какие то бутылочки и склянки. Плеснув всего по немногу в кружку, протянул женщине:

— Вот, выпей. Это на какое то время снимет боль, — поднося кружку к её губам, произнес медик, и шепотом добавил — «Если это вообще возможно»

Василиса выпила напиток и откинулась на подушку. Через пару минут женщина перестала метаться и затихла. Дыхание стало ровным и, казалось, что она спит.

— Отдохни. Поспи. Я буду на улице, рядом с палаткой, — сказал воин.

— Нет… не уходи, — прошептала Васька, — поговори со мной, я не хочу оставаться одна.

Воин опустился на пол рядом с кроватью:

— Вась, помнишь, первого легендарного дракона? — воин пытался улыбнуться, но улыбка была очень грустной.

— Угу… Дракон меня тогда размазал по стенке… Помнишь, как я плакала от злости? — голос Василисы звучал хрипло и очень тихо, но спокойно. Она продолжала:

— Вещи… Награду ты мне тогда отдал и сказал, куда поставить чару… А со следующего дракона мифические штаны упали… И ты тоже мне их отдал… — Василиса замолчала, переводя дыхание. Воин поправил на ней одеяло:

— Помню, Вась. Всё помню, — воин смотрел в никуда, словно снова оказавшись в том далеком прошлом. Сколько они уже были вместе… И связывала их не любовь. Нет. Дружба. Настоящая. Крепкая. Верная. Родство душ. Ей, Василисе, он мог сказать всё, не боясь быть не понятым и осмеянным. Сколько они прошли вместе плечо к плечу. Сколько прикрывали спина к спине в боях. Отрывки воспоминаний кружились в голове под равномерный тихий голос Василисы.

— Потом я стала Мифическим героем… А потом в клан Носферанус пошла, а ты не захотел. По разным кланам ходил… Но мы не терялись… Я постоянно знала, где ты и как у тебя дела… — Василиса еле заметно улыбнулась.

— И я знал, Вась… всё знал… — тихо, очень тихо произнес воин.

— А потом я захотела свой клан… Весело было… Старались развить его. Женщина резко замолчала, и воин с тревогой посмотрел на неё. Василиса явно пыталась что — то вспомнить.

— Я так завидовала, что у тебя есть достижение «Возможно всё», а у меня нет. Ты смеялся и говорил — придет и твоё время. Мы всегда соревновались в достижениях. И подтрунивали друг над другом, — Василиса продолжала говорить, а воин смотрел на неё и не видел ни этого рассеченного лица, не видел черную яму вместо глаза.

— Может, поспишь? — заботливо спросил он, но Васька, словно не слыша его продолжала:

— А потом ты уехал на долгих четыре месяца… И однажды в башнях я шлем ветерана нашла… Я тогда послала тебе с голубиной почтой — «Я теперь тоже могу все! Новое достижение „Возможно всё“» — и получила от тебя ответ — «Ты всегда могла больше чем всё».

А потом ты и сам вернулся…

Над палаткой уже стояла глубокая ночь.

— Давай попробуем поспать, — снова предложил воин. Василиса согласно кивнула головой. Воин расстелил накидку на полу рядом с кроватью. Потом взял руку женщины, коснулся губами:

— Спи, родная… спи… — шепотом произнес он. Вымотанный событиями и боями последних дней, воин провалился в тяжелый сон.

Еле сдерживаемый стон вошел в сон воина. Он открыл глаза — Васька металась по кровати. «Боже, как же ей больно…» пронеслось в голове воина, и сердце защемило от боли за неё.

— Док! Дооок! — закричал воин.

— Не надо медика… Не зови… — сквозь стон прошептала Василиса.

— Потерпи, малая, сейчас тебе станет легче, — воин сжимал руку женщины, а медик всё не шел.

— Помоги мне встать, — попросила Василиса.

— Вась, нет. Тебе нельзя вставать! Тебе станет хуже! — воин говорил, просил, но женщина упрямо твердила:

— Помоги мне встать или я сделаю это сама! — голос стал жестким и грубым.

— Вась… ну пожалуйста… ну послушай меня… тебя это убьет! Сейчас медик придет и поможет… Ну, потерпи… — воин умолял, но женщина его не слышала.

— Я все — равно сдохну! Но я не хочу лежать и гнить в постели! — Василиса уже кричала — я воин! И хочу умереть как воин, а не как старая ненужная рухлядь! — голос Василисы сорвался на самой высокой ноте и она начала подниматься. Он взял её на руки — еще совсем недавно крепкое тело женщины, теперь было совсем невесомым.