Легенды варваров - [10]

Шрифт
Интервал


Где то там…


Таверна встретила молодых людей привычным шумом, сигаретным дымом и музыкой. При всех её недостатках Таверна оставалась единственным местом в игре, где обитали живые люди. Игорь и Айса вошли вместе под заинтересованные взгляды обитателей и завсегдатаев Таверны. В углу особняком стоял стол для Хранителей. Туда и прошли наши герои. За столом сидели Феникс и Море. Коллеги молча, кивком головы, приветствовали друг друга.

— Привет, ребята. Это Айса. Мы встретились вчера при немного необычных обстоятельствах, — Игорь улыбался, но чувствовалось, что улыбка дается ему с трудом. Феникс положил руку на плечо Игоря и тихо сказал:

— Нужно поговорить. Пойдем, прогуляемся.

— Я дико устал. Это не может подождать? — спросил Игорь.

— Нет, не может. Я ждал тебя. — Голос Феникса дрожал от напряжения. Мужчины поднялись и направились к маленькой дверце за столом. У порога Игорь обернулся и сказал:

— Море, присмотри за девушкой. Ей здорово досталось за эти сутки. И накорми чем — нибудь. Айса, — сказал он, обращаясь к девушке, — не скучай и ничего не бойся. Здесь ты в безопасности. Я скоро вернусь, — и, подмигнув девушке, поспешил за Фениксом. За маленькой дверью открылся длинный коридор, по обе стороны которого были двери. Феникс толкал по очереди одну дверь за другой, ища открытую комнату. Наконец одна из комнат оказалась незаперта. Мужчины вошли, и Феникс плотно прикрыл дверь.

— Что за тайны мадридского двора? — с улыбкой спросил Игорь.

— Времени мало. Сиди и слушай… — тихо, почти шепотом проговорил Феникс. — В наших рядах зреет недовольство. Многие уже открыто говорят, что ты предал Верховный Совет, предал Кодекс Хранителей. Тебя часто и подолгу не бывает. И это многим не нравится. Я не могу разглашать источник информации, но есть основания полагать, что тебя собираются убрать. Где и когда не знаю, но подозреваю, что тихо и без лишнего шума. Твоё исчезновение представят с почестями, как полагается Хранителям, и торжественно объявят, что ты ушел в дальний скит и решил стать Отшельником. И вряд ли кто будет тебя искать, а если и будут, то никогда не найдут. Всё очень серьезно. Поверь. — Последние слова Феникс произносил уже еле слышно, наклонившись к самому уху Игоря.

— Программы вышли из — под контроля… — Медленно произнес Игорь — А ведь я предупреждал об этом еще год назад. В нашем мире почти не осталось живых людей. Подозреваю, что даже среди Высшего Совета, уже есть существа, порабощеные программой. Игорь замолчал, словно пытаясь поймать какую — то мысль, и Феникс заговорил, озвучивая то, что давно беспокоило Игоря:

— Вот — вот. Ты и сам всё понимаешь. Но одно дело, когда всё это говорит рядовой воин, и совсем другое дело, когда эти слова звучат из уст Хранителя, который призван стоять на страже интересов Верховного Совета…

— Прежде всего, я должен стоять на страже интересов людей! — не удержавшись, выкрикнул Игорь — Мы все призваны именно для этого. Для помощи и поддержания порядка в нашем мире!

— Блин, да не ори ты! — зашипел Феникс — ты думаешь, я этого не знаю, не понимаю? Но мир рухнул. Наш мир — это главенствующая верхушка, которую заботит только собственный карман и тысячи ботов, поглощающие людей ежеминутно. И любое неповиновение будет пресекаться на корню. — Феникс замолчал и опустил голову.

— Что ты предлагаешь? — спросил Игорь.

— Не знаю… Честно — не знаю. Уйдешь сам — тебя будут искать и преследовать всю оставшуюся жизнь. Не уйдешь — тебя уничтожат, ибо молчать и тупо исполнять приказы ты не сможешь…

Перед глазами Игоря вдруг побежали картинки — вот люди идут по коридору… Вот другая группа людей направляется к столу, за которым сидят Море и…

— Айса! — вскрикнул Игорь и бросился обратно в Таверну.


Игорь.


— А что… Здравое звено в этом есть… — дослушав до конца предложение Игоря, произнес Минотавр — Я напишу создателям игры. Спасибо, Игорь. У тебя всё? Или еще что — то хочешь добавить?

— Ну, в принципе есть еще детали, типа переходящего кубка по клановому опыту среди кланов. Ну, у нас есть недельные первенства гладиаторов, стратегов, дающие разные бонусы игрокам. Так почему бы не сделать нечто подобное для кланов, чтобы стимулировать гонку за КО? Это же технически возможно и несложно… Вот вроде и всё. — Игорь замолчал.

— Мда… Ну, ты и фантазер… — с ехидной усмешкой произнес Валентин.

— Я то, хоть фантазирую, а ты вообще даже и это разучился делать, дитя скрипта. — В тон ему ответил Игорь и покинул модерку.

Игорь вышел на улицу. Легкий мороз щипал щеки. Снежинки кружились в воздухе, словно в танце. Игорь шел по улице и внимательно всматривался в лица людей. О чем они думают? Чем дышат? Чем живут? Маленькая девочка что — то, смеясь, объясняла маме. Вот молодые люди идут, держась за руки. Вон подростки строят снежную крепость. И вдруг Игорь подумал — вот она жизнь. Настоящая реальная жизнь. И она проходит мимо нас — детей интернета. Мы живём в каком то своём мире, и забыли что есть снег, ветер, дождь… И такими глупыми показались три года проведенные в игре, что захотелось закричать на всю улицу. Незаметно для самого себя Игорь перешел на быстрый шаг, а затем на бег. Он бежал по улицам родного города, жадно хватая воздух, и наслаждался этим настоящим реальным миром. Улица делала поворот и Игорь, повинуясь дороге, завернул, и нос к носу столкнулся с девушкой. От неожиданности оба повалились в сугроб. Несколько секунд молодые люди молча глядели друг на друга. Игорь разглядывал девушку и не верил своим глазам — темные длинные волосы, серые огромные глаза и маленький, четко очерченный рот… И в следующее мгновение улицу взорвал веселый звонкий смех двух молодых людей. Прохожие с улыбкой глядели на красивого молодого мужчину и необычайно красивую девушку, сидящие в сугробе на обочине дороги.


Еще от автора Валентина Иванова-Спирина
1000 вольт над уровнем сердца

На сегодняшний день это, пожалуй, самое полное собрание моих стихов. Стихи о любви и о жизни, о дружбе и предательстве, стихи обо мне и о нас с вами.


Рекомендуем почитать
Азарел

Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…


Чабанка

Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.


Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.


Очерки

Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.


Наташа и другие рассказы

«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.