Легенды темной стороны Москвы - [5]

Напротив музея в массиве застройки — храм Георгия Победоносца в Старых Лучниках XVII века. В 1930-е годы он был закрыт, настоятель храма осужден и расстрелян, остальные служители сосланы в Семипалатинск, а само здание стало общежитием НКВД. Но теперь это снова действующий храм.

Мы с вами спускаемся в подземный переход и выходим на Маросейку. Справа и слева — масса интереснейших переулков. Да и прямо по курсу тоже примечательных мест хоть отбавляй — церкви, усадьбы, доходные дома… Дом № 17, украшенный многочисленными статуями и обильной лепниной, сразу бросается в глаза — это особняк генерал-фельдмаршала Румянцева-Задунайского, командовавшего русскими войсками в турецкой войне.

Справа примыкает Спасоглинищевский переулок, дом № 8 одно время занимала газета «Советский спорт»; в 1935 году сюда поселили сотрудников Палеонтологического института, переведённых из Ленинграда. Среди них была семья И. А. Ефремова — будущего писателя-фантаста. Здесь он жил до 1962 года. Дом № 10 — Московская хоральная синагога, выстроенная в 1885 году. Если по этому переулку пройти до конца, то выйдешь к улице Солянке и как раз попадёшь в район Хитровки. Там стоит страшный Ивановский монастырь, некогда превращённый в тюрьму для знатных узниц.

Следующий — Старосадский переулок, здесь сразу бросается в глаза Лютеранская церковь Петра и Павла. Дом № 11, строение 1, — православный храм Святого Владимира в Старых Садех.

Но по самой Маросейке мы не пойдём — хотя улица очень интересная, сейчас мы немного поплутаем переулками, усложним маршрут: обидно пропускать такие интересные места.

Здесь многое было разрушено в 1930-е годы: монастырь Иоанна Златоуста, церковь Николая Чудотворца в Столпах. Но кое-что сохранилось, например, дом купцов Лазаревых (ныне посольство Армении), палаты бояр Протопоповых XVII века — музей света в Армянском переулке. Там можно посмотреть старинные лампы — масляные, керосиновые, газовые — как комнатные, так и уличные. Это маленький частный музей, но устроители постарались сделать его привлекательным.

Ещё дальше влево проходят Малая Лубянка и параллельно ей — Милютинский переулок. Высокое здание телеграфного общества в Милютинском видно издалека, некогда оно была самым высоким зданием в Москве. За ним прячется католический собор св. Людовика, выстроенный в середине XIX века по проекту знаменитого архитектора Жилярди на месте более старого — деревянного — храма. В соборе во время мессы звучит орган, иногда в выходные проводятся концерты органной музыки.

С Армянского сворачиваем в Сверчков переулок, ранее называвшийся Малый Успенский по храму Успения на Покровке, впоследствии уничтоженному. Этот храм был выстроен в конце XVII века зодчим Петром Потаповым (соседний переулок назван в его честь) на деньги купца Ивана Матвеевича Сверчкова, жившего рядом. Церковь эта в нарышкинском стиле восхищала Бартоломео Растрелли и Василия Баженова. Даже Наполеон приказал выставить около неё охрану, чтобы спасти от разграбления. А в середине 1930-х её варварски разрушили под предлогом расширения тротуара. Теперь на её месте пустырь.

Палаты Сверчковых сохранились, причём стоят они на ещё более раннем — лет на сто — фундаменте. Это ярко-красный двухэтажный дом. В уже несуществующей церкви был похоронен весь их род. Род Сверчковых то ли прервался, то ли они обеднели, но в 1705 году палаты перешли к стольнику Алмазову. Затем они несколько раз меняли хозяев, среди которых были даже кондитеры Абрикосовы (другой их особняк — напротив под номером 5), теперь здесь Дом народного творчества.

Дом № 3 в Сверчковом переулке в 1862 году купил купец-старообрядец, меценат Козьма Терентьевич Солдатёнков для своей гражданской жены, француженки Клемансо Дебуи.

Козьма Терентьевич Солдатёнков (1818–1901), купец первой гильдии, потомственный почётный гражданин, академик петербургской Академии художеств, коммерции советник, был вторым сыном зажиточного купца-старообрядца из Рогожской общины (где мы непременно побываем). Терентий Солдатёнков воспитывал сыновей в строгости, в благочестии, учил азам предпринимательства и торговли, а вот о просвещении почти не заботился: никаких иностранных языков Козьма Терентьевич не выучил и даже русской грамоте был обучен не лучшим образом. Однако это не помешало ему всю жизнь тянуться к прекрасному и войти в историю как меценат и покровитель искусств.

Достигнув совершеннолетия, Козьма получил от отца стартовый капитал и сумел его приумножить. Спустя несколько лет, посчитав, что заработал достаточно и имеет право на отпуск, Козьма Терентьевич отправился за границу и в этом путешествии свёл знакомство с Николаем Петровичем Боткиным, сыном известного чайного магната. В отличие от Солдатёнковых, дети Боткиных получили прекрасное образование; и Николай Петрович мог считаться экспертом в области изящных искусств. Он уже неоднократно бывал за границей и с радостью принялся приобщать неискушённого нового знакомого ко всем радостям жизни. К его чести надо сказать, что радости эти были не только того свойства, что первыми приходят на ум, но и вполне утончённые: Боткин познакомил Солдатёнкова со многими русскими художниками, жившими и работавшими во Франции и Италии, и научил отличать хорошую живопись. Солдатёнков оказался понятливым учеником и охотно принялся собирать свою коллекцию картин, покупая произведения Брюллова, Иванова, Перова, Федотова, Левитана, Тропинина… Особую часть собрания составляли древние иконы. Принялся он и за книги, причём увлёкся серьёзной литературой, собрал обширную библиотеку и даже основал собственное издательство. В частности, «Отцы и дети» Тургенева впервые были изданы именно Солдатёнковым.