Легенды темной стороны Москвы - [48]

По 2-му Щемиловскому переулку и через детский парк выходим на Селезнёвскую улицу с обильно сохранившейся старой застройкой. Это особнячки, многоквартирные доходные дома, т. е. дома, которые специально строили, чтобы сдавать в них квартиры внаём и получать доход. Дом № 11 — здание Сущёвской полицейской части, выстроенное в середине XIX века. Часть совмещала полицейские и пожарные функции, поэтому здание дополняла высокая каланча — самая старая в Москве.

Дом № 15 — это комплекс старинных Селезнёвских бань. Возникли они ещё в XVIII веке, воду для бань брали из находящихся рядом Неглиненских прудов, располагавшихся в верхнем течении одноимённой реки. Один из этих прудов сохранился до наших дней на чётной стороне улицы. Фасадная часть состоит из двух корпусов, каждый со своим входом, правый предназначался для простонародья, левый — для знатных посетителей.

Обогнув старинный особняк, свернём в переулок Достоевского, он выходил к Мариинской больнице для бедных, выстроенной в самом начале XIX века и находившейся в ведомстве вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, супруги Павла Первого. В этой больнице работал отец великого писателя, и именно здесь родился и провёл детство Фёдор Михайлович. Дом № 2 по улице Достоевского — музей-квартира писателя, а дом № 4 — сохранившееся, хоть и расстроенное здание больницы.

В самом начале переулка Достоевского влево отходит переулок Чернышевского (бывший Мариинский), где тоже сохранилась прелестнейшая старинная каменная и даже деревянная застройка.

Наша следующая цель — улица Образцова, МИИТ и Бахметьевский гараж. Улица названа в честь академика Владимира Николаевича Образцова, преподававшего в путейском институте. Он жил здесь в особняке № 12. Среди его многочисленных заслуг — устройство так называемых детских железных дорог, обучающего тренажёра, во всём копирующего обыкновенные взрослые железные дороги, только лишь намного меньшего по размеру и часто не электрифицированного — из соображений безопасности. На таких дорогах даже по-настоящему перевозили пассажиров. В 1930–1950-е годы такие дороги были в большой моде, они позволяли обучить подростков, дать им ценную востребованную специальность. Сейчас под Москвой осталась только одна дорога — в Кратово. Любовь к детям у Образцовых была в крови: ведь сын академика — знаменитый кукольник Образцов, чей театр расположен неподалеку на Садовом кольце.

Путейский институт — это МИИТ (Московский институт инженеров транспорта), он же Университет путей сообщения — эффектное старинное здание № 15.

В советских учебниках можно прочесть, что, мол, Россия была страной аграрной и неразвитой, «лапотной». А вместе с тем к концу XIX века по всей огромной империи раскинулась сеть железных дорог, строилась Транссибирская магистраль, через широкие сибирские реки перекидывали мосты… А учебных заведений, которые готовили бы требующиеся промышленности кадры, было очень мало: Санкт-Петербургский путейский институт да Московское императорское техническое училище (современная Бауманка). Основная часть российских высших учебных заведений была ориентирована на так называемое классическое образование: детей дворян учили языкам (живым и мёртвым), античной поэзии, музыке, ораторскому искусству, истории, политике… Предполагалось, что затем они станут советниками, посланниками, дипломатами, — профессии инженеров, строителей, проектировщиков считались низменными, негодными для благородных. Без сомнения, такой снобистский подход уже давно не соответствовал духу времени, и всё больше молодых людей отправлялось учиться за границу. Поэтому Министерство путей сообщения внесло в правительство предложение о создании ещё одного высшего учебного заведения, которое готовило бы инженеров для нужд ведомства, — в Москве.

В Московском инженерном училище преподавались высшая математика, начертательная геометрия, топография и геодезия, механика теоретическая, строительная и прикладная, физическая геология, гражданская архитектура, строительное искусство, законоведение, черчение. Учиться в нём было непросто: так, в первый год из 60 зачисленных к экзаменам допустили только 55; из них успешно выдержали испытания лишь 35 студентов, а из несдавших к переэкзаменовке допустили всего 11. Так же строго дело обстояло и в следующие годы: порой число окончивших 3 курса не превышало 7–10 % поступивших. Впрочем, им предоставлялся четвёртый год, во время которого они могли подтянуть «хвосты». Впоследствии, учтя слишком большую нагрузку, срок обучения увеличили до пяти лет.

Первоначально училище разместилось на Тверской — в том доме, где нынче Елисеевский магазин. Но это, конечно, было лишь временным помещением, все понимали, что нужно строить своё здание. Подходящий участок нашли среди пустошей бывшей Переяславской слободы на Бахметьевской улице. Утверждённый проект в общих чертах воспроизводил здание Высшей технической школы в Берлине: большой продолговатый прямоугольник с тремя внутренними дворами. Фасад украшали барельефы, изображавшие достижения инженерии — паровоз, пароход. Зимой 1898–1899 гг. училище уже смогло переехать в собственное здание. В нём было устроено электроосвещение, водопровод и канализация, а во дворе имелась собственная электростанция. Постройка здания училища с оборудованием обошлась казне более чем в миллион рублей.