Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола - [58]

После этого разговор перешел на более спокойные темы — обсуждали рыцарский этикет и различные приключения. Под конец сэр Ивейн сказал:

— Хотелось бы мне поскорее тронуться в путь. Видите ли, так уж случилось, что пало на меня черное подозрение в измене. И хотя в том нет моей вины, но кто я такой, чтобы спорить с королем? Вот потому-то я и отправился в странствия: хочу проявить себя честным и благородным рыцарем — да так, чтобы весь мир, включая короля Артура, о том услышал.

— Лично меня эти обвинения не коснулись, — добавил сэр Гавейн. — Но я посчитал их несправедливыми и решил отправиться вместе с братом. Хочу помочь ему восстановить доброе имя.

Эта история произвела на сэра Мархальта тягостное впечатление — он заметно помрачнел.

— Не хочется вас отпускать, — сказал он. — Сдается мне, что мы бы отлично поладили. Не хотите ли остаться в моем имении?

— К сожалению, никак не могу, сэр, — отвечал Ивейн. — Мое имя оказалось запятнано, и смыть это пятно возможно лишь славными деяниями и рыцарскими подвигами.

— Ну что ж, — молвил сэр Мархальт, — тогда послушайте, что я вам скажу. Недалеко отсюда начинается огромный и таинственный Арройский лес. Это настоящий заповедник чудес и опасностей. Никому еще не удавалось миновать тот лес без приключений. Ваш рассказ разжег позабытый огонь в моей крови. Посему, если дозволите, то я отправлюсь с вами через Арройский лес и разделю те приключения, что выпадут нам по пути.

— Будем рады такому обществу, сэр, — ответил Гавейн. — А еще больше рады вашей крепкой руке и вашему доброму мечу.

Друзья засиделись далеко за полночь: они обсуждали предстоящее путешествие, делились воспоминаниями о былых приключениях и подвигах во имя прекрасных дам.

И тут Ивейн попросил:

— Сэр, расскажите нам о той незнакомке, что подарила вам белый щит.

Поскольку сэр Мархальт хранил молчание, Гавейн сделал замечание брату:

— Твой вопрос звучит бестактно! Понятно же, что сэр рыцарь не желает говорить на эту тему. Возможно, он дал обет молчать… Или же в деле замешан не в меру ревнивый муж. Ах, мой брат, ты еще слишком молод. Тебе еще учиться и учиться!

— Я действительно дал клятву! — поспешно вмешался сэр Мархальт.

— Простите меня за неучтивость, сэр, — сказал Ивейн. — И спасибо тебе, брат, за наставление.

Рыцари поднялись ранним утром и занялись приготовлениями к долгому и опасному путешествию: они почистили и отполировали доспехи, заточили мечи, выбрали самые острые и надежные копья (ведь от подобных вещей подчас зависит не только победа в бою, но и сама жизнь). Наконец они сели на своих скакунов и направились в сторону Арройского леса, который мрачной громадой вырисовывался вдали. По дороге Гавейн спросил:

— Сэр, а что известно об этом месте? Какого рода приключения могут нас там поджидать?

— Не ведаю, — отвечал Мархальт. — Да и что б это было за приключение, если бы мы все знали наперед. Однако рыцари, там побывавшие, рассказывали о различных чудесах.

Подъехав поближе, путники остановились в растерянности. Арройский лес показался им непроходимой чащобой: вековые дубы и березы стояли сплошной стеной, под ними раскинулся густой подлесок из боярышника и прочих колючих кустов. На первых порах рыцарям приходилось мечами прорубать себе проход. Но вскоре они набрели на оленью тропу и поехали по ней, рассчитывая рано или поздно выйти к какому-нибудь водоему (ведь всем известно, что оленьи тропы ведут к пастбищу и водопою). Так оно и вышло: в конце концов рыцари выехали на странный луг, по которому в беспорядке были разбросаны камни. Все вместе напоминало опустевшие развалины древнего города. Впрочем, судя по всему, кто-то здесь проживал, потому что кое-где виднелись убогие хижины, сложенные из тех же самых камней и больше смахивающие на овечьи загоны. Посреди луга протекал быстрый ручеек, к которому и устремились утомленные путники. Освежившись и напоив коней, они поехали вдоль русла ручья и вскоре достигли подножия холмов. Там они обнаружили родник, который и давал начало ручью. Возле родника под сенью березовых ветвей сидели три женщины. Рыцари, пока ехали, успели разглядеть странную троицу. Одна из дам была уже в зрелых летах, хоть и сохраняла следы прежней красоты. На ее седых волосах покоился тяжелый золотой венец. Ее подруге на вид было около тридцати лет — красавица в самом соку, как определили ее для себя друзья. Золотисто-каштановые волосы женщины украшал золотой обруч. А последняя из дам казалась совсем юной. Эта пятнадцатилетняя дева с золотистыми волосами обещала со временем расцвести в дивный цветок — такой же, из каких был сплетен ее венок. Все три были одеты как знатные дамы — в платья из богатой ткани, расшитой серебряными и золотыми нитями, рядом на земле лежали подбитые мехом плащи.

Рыцари приблизились и, сняв в знак уважения свои шлемы, приветствовали незнакомок.

— Добрый день, прекрасные дамы! — молвил сэр Мархальт. — Мы странствующие рыцари, выехали на поиски приключений и готовы принять все, что Господь в своей милости пошлет нам. Можете не опасаться нас, поскольку мы свято чтим рыцарский кодекс, который велит нам с должным уважением относиться к дамам.