Легенды нелегальной разведки. Из истории спецслужб - [170]

— Тебя, Валерка, вместе со всеми твоими парнями никогда не будут ценить на вес золота, хотя реально вы стоите намного дороже. Но — одноразовые вы, как презервативы. В этом суть проблемы. А презервативы, они и в Африке презервативы. Где же ты видел, чтобы вас ценили?

— Ну ты опять свою буржуйскую шарманку завел. Это вы у нас такие избранные, белая кость и голубая кровь. А мы — холопы у барина-боярина. Сноб ты буржуйский, Борисыч, хоть и свой в доску.

— Топай давай, Аника-воин, а то не дойдем сегодня до базы, опять сутки потеряем с твоим приступом.

Валерка, соглашаясь, устало мотнул головой и, поправив автомат на плече, поволок ноги дальше, стараясь подлаживаться под мой шаг. Сухощавые мускулистые проводники, словно не шли, а плыли в жарком мареве, то и дело оглядываясь на агрессивно-неуклюжих и таких уязвимых белых мужчин.

Ноги нещадно ныли, каждый шаг давался с большим трудом. Останавливаться было нежелательно, потому что после каждой остановки с трудом удавалось заставить себя подняться и продолжить путь. Оставалось совсем немного, и от этого было еще тяжелее. Сбитые, взопревшие от жары ноги, словно саботажники, старались причинить как можно больше неудобств. На зубах скрипел песок, от которого просто некуда было спрятаться.

Группа десантировалась с борта корабля по штормтрапу, который, словно тонкая ниточка, завис над морскими волнами. Морпехи с ловкостью цирковых акробатов съезжали по нему, как по ледяной горке. Я осторожно ступаю на первую перекладину, и трап начинает подо мной гулять. Два с половиной десятка человек внимательно наблюдают за моим эквилибром.

Страх блокирует движения, делая их неуверенными и скованно-неуклюжими. Собираю волю в кулак и, как на учебных сборах, быстро переступаю по ступенькам, цепляясь за пеньковые веревки и стараясь не раскачивать сооружение.

Уже на суше делаю несколько, как мне кажется, уверенных шагов. Парни кривят рты в ухмылке — ну что, «сухопутная калоша», добрался-таки до берега? Я и сам готов рассмеяться, представляя себя со стороны.

Оборачиваюсь и вижу, как штормтрап поднимается. Корабль медленно отваливает, а мы, выстроившись в колонну по двое, удаляемся от моря. Старший группы обеспечения высылает вперед трех человек. Основная колонна следует в отдалении метров через пятьдесят.

Валерка идет впереди меня в паре с огромным капитан-лейтенантом, между нами еще две пары, затем следую я. Рядом со мной вышагивает высокий парень с кавказскими чертами лица. Он идет молча, время от времени царапая меня острым взглядом.

Мельком оборачиваюсь: следующая за мной пара идет, можно сказать налегке, без дополнительного груза. Я знаю, что они меня охраняют, как и кавказец.

Смотрю на напарника снизу вверх. Парень чуть заметно улыбается в красивые усы.

— Иванов, — протягиваю руку.

— Вано, — говорит он с мягким кавказским акцентом и пожимает мне руку своей могучей пятерней.

— Коцхавелли, — продолжаю я, чтобы проверить реакцию моего спутника.

Тот вытягивается, словно на плацу, и бросает взгляд на спину командира. Но Валерка не слышит наш разговор и не может подсказать своему подчиненному, как реагировать на то, что я знаю его фамилию. Прикладываю палец к губам и заговорщически подмигиваю Вано.

Идем молча и долго, я уже начинаю уставать. По ребятам усталости незаметно — топают, словно роботы-гуманоиды. Вано все так же время от времени посматривает на меня. Наконец он снимает с меня рюкзак и, словно легкую спортивную сумочку, набрасывает себе на плечо. Идти становится легче.

Еще пара часов безостановочного движения, и командир объявляет привал. Дозорные занимают свои места. Тихим голосом Валерка отдает приказы, и ребята исчезают в предрассветных сумерках.

Мне жестом дают понять, что можно присесть на разостланную подстилку. Вано располагается рядом, еще двое здоровяков прикрывают меня с флангов. Приближается могучий каплей и, нагнувшись к моему уху, тихо передает разрешение командира поспать. Я согласно киваю и, поудобнее устроившись на рюкзаке, быстро проваливаюсь в дрему.

Долго поспать не удалось — чья-то рука трясет мое плечо. Открываю глаза, Вано вытягивается и докладывает:

— Завтрак готов, товарищ Иванов.

Вскакиваю, обрабатываю влажной спиртовой салфеткой руки, лицо, а затем с удовольствием набрасываюсь на сырные галеты с какой-то вкусно-питательной начинкой и ароматный кофе с глюкозой. Ребята уже завершили прием пищи и готовятся к началу движения. Замечаю стройного чернокожего проводника и двух его помощников, расположившихся чуть в стороне и внимательно наблюдающих за действиями чужаков, то есть нас. Сразу узнаю главного — это очень опытный следопыт и охотник, свободно владеющий почти двумя десяткам диалектов.

Главный проводник спокойно опирается на копье и выглядит как типичный африканский воин эпохи колониальных захватов, но, по нашим данным, он прекрасно владеет большинством видов современного стрелкового оружия. Мы встречаемся взглядами. Черные глаза смотрят изучающе-внимательно, я стараюсь смотреть на него спокойно и не улыбаясь. Потерять доверие или уважение можно элементарно, и надо соответствовать. Проводник чуть наклоняет голову, я отвечаю тем же. Вот и все. Знакомство состоялось. Я знаю о нем то, что изложено в досье, а вот что он знает обо мне или, точнее, что чувствует, — очень хотелось бы узнать. Но прорваться через защитную оболочку отвлеченного миросозерцания этого типичного африканца мне вряд ли когда-либо удастся.