Легенды нашего двора, или Червонец в масле и вши из кошелька - [3]
А еще, если война начнется, все мотоциклы «Урал» у их хозяев отберут и на фронт отправят, потому что «Урал» — это самый мощный мотоцикл в мире, и у него задний ход есть. И все заводы папиросные станут патроны производить, потому что по размеру папиросы и патроны одинаковые, это специально сделано.»
Вообще легенд из серии «Если завтра война…» я слышал великое множество. За многими из них видны уши и наших, и не наших спецслужб, некоторые рождались на почве реальных событий, а большинство, конечно же, были полнейшей чушью. Но… верили ведь, верили, черт нас всех возьми!
Следующие две легенды можно отнести к так называемому «алкашескому фольклору».
«Дядя Коля, мамин брат, папке моему рассказывал, что кефиром обычным можно набухаться, как водкой. Дядя Коля в институте каком-то работает химическом, сантехником. И вот там прибором померяли, что у кефира крепость — три градуса. А у водки — сорок. Дядя Коля говорит, что если в ста граммах водки — сорок градусов, а в ста граммах кефира — три, то после того, как выпьешь полтора литра кефира, будешь пьяный, как от ста граммов водки.»
И вторая легенда, скорее даже наркоманская какая-то, но тем не менее слышал я её году в 1975-ом, когда о наркотиках в наших среднеполосных палестинах и слыхом не слыхивали:
«Самый лучший наркотик — кокаин. Его носом вдыхают и балдеют. Делают кокаин из кустов таких, а из того, что остается, гонят «кока-колу». Если эту «кока-колу» выпить, сразу ни о чем не думаешь, ходишь и улыбаешься, как дурак.
А хочешь кокаин попробовать? Надо таблетки достать, феназепам называются. Они для психбольных, успокаивающие, и в них кокаин есть. Нужно таблетку растолочь в порошок, потом насыпать этого порошка немножко в ямочку возле большого пальца на руке и вдохнуть. Только сперва нужно за город уехать, в поле, а то у некоторых людей от кокаина бешенство начинается, и такой человек может или убить кого-нибудь или самоубийство сделать».
Не знаю, что там и как с кефиром, «кока-колу» же мы все пьем сегодня постоянно и ничего с нами не случается, а вот насчет феназепама — эта история похожа на правду. Конечно, никакого кокаина в этих транквилизаторах нет, и вдыхать их довольно глупо, а вот случаи употребления феназепама наркоманами для снятия ломки были. Интересно другое — как, откуда рождаются такие странные образы: «насыпать в ямочку у большого пальца», «уехать в поле»… Пелевенщина какая-то!
Последняя из легенд в моей очень небольшой, надо признаться, антологии чисто юмористическая, и она хорошо объясняет, откуда вообще берутся многие легенды, то есть дает возможность познакомиться с автором. Услышал я её уже в пятнадцатилетнем возрасте от одного первоклассника, поджигавшего спичками Балабановской спичечной фабрики тополиный пух на задворках родной школы. Знаете, бывает в этом возрасте такой типаж — толстяк с умными глазами, скорбным лицом, страшно деловитый и обо всем говорящий очень серьезно. А теперь представьте, как этот маленький «Егор Гайдар» говорит:
«Эти спички особые, настоящие. Их в Швеции изобрели, давно-давно. Они зеленые, чтобы в темноте можно было их зажигать, потому что в них — фосфор, и они светятся. А палочки у них из такого дерева… Из лиственницы. Она в воде не гниет, и поэтому эти спички разные страны покупают у нас… И мебель из них делают!
Эти спички солдатам дают, потому что они зеленые и их в траве не видно. А когда война была, у солдат спичек не было… И они серу из ушей на палочки налепляли, на солнце сушили, а потом чирк! И зажигали огонь!» На мой вопрос, действительно ли он думает, что серу из ушей можно использовать для производства спичек, мальчик серьезно кивнул, и немного подумав, добавил: «Да, мне папа говорил. Он же на спичечной фабрике работает и знает!»
Что тут ещё добавить?..
В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей. Эта книга – история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.
Бывший контрабандист по прозвищу Гонец и его «коллега» Костыль неожиданно для себя оказались хранителями образца уникального оружия, переправленного с Земли неизвестному адресату и категорически запрещенного в Центруме.Но кому предназначалось оружие? Какая сила, доселе неизвестная, готова вступить в борьбу за власть над Центрумом? И какую роль в новом раунде Большой игры предстоит сыграть заброшенному в Центрум художнику Олегу Сотникову?..
За время операции «Лесополоса», направленной на поимку Чикатило, на причастность к серии убийств было проверено более 200 000 человек. Было раскрыто 1062 преступления, включая 95 убийств, 245 изнасилований, 140 случаев нанесения тяжких телесных повреждений и 600 других преступлений. Была собрана информация на 48 000 человек с сексуальными отклонениями. 5845 человек поставлено на специальный учет. Однако самого Чикатило не удавалось поймать в течение двенадцати лет с момент совершения первого убийства. Продолжение истории о двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза.
От автораДорогие друзья! Перед вами первые восемь эпизодов того самого легендарного романа, который был написан по заказу издательского дома «Этногенез» до романа П. Волошиной «Маруся-3. Конец и вновь начало» и является прямым продолжением романа «Маруся-2. Таежный квест». Эпизоды с девятого по шестнадцатый писал Кирилл Бенедиктов и они являются его интеллектуальной собственностью. Когда наша рукопись была практически закончена, выяснилось, что издательство отказывается ее печатать.С тех пор прошло много времени, проект «Этногенез» разросся вширь и ушел вглубь, в нем теперь работают десятки талантливых авторов, издано много увлекательных книг, но мне кажется, было бы несправедливо лишать вас, верных читателей «Этногенеза», вот этого, ныне уже апокрифичного и в чем-то даже еретического кусочка пазла.На всякий случай предупреждаю: я выкладываю этот текст в Интернет совершенно бесплатно, и поскольку предвижу, что он разойдется по разным ресурсам, заранее говорю — если вы где-то скачали «Лед и пламень» за деньги, значит, увы, стали жертвой мошенников.Дабы не заканчивать на столь печальной ноте, желаю всем увлекательного чтения!С уважением,Сергей Волков.
Попав в глухую сибирскую тайгу, Маруся Гумилева оказывается в мире, совсем не похожем на тот, в котором она жила до сих пор. Она должна выполнить задание, напоминающее компьютерный квест — за 72 часа преодолеть полный опасностей маршрут, пройти земли, населенные злобными дикарями-морлоками, выжить в зловещем Мертвом Лесу, уйти от погони клонов-наемников и, наконец, найти ответ на самый главный вопрос в своей жизни. Нелегкая задача! Особенно если не знаешь, что это за вопрос и кому его задавать…
«Если бы в тот момент он знал, чем все обернется, думаю, мы смогли бы совладать с умрунами. Подтянули бы весь личный состав РОВД, пожарных, резервистов по линии военкомата. Залили бы подпол в доме старухи Терентьихи бетоном, завалили бы щебнем.Но для этого нужно было поверить в то, что на земле может существовать невозможное. Снежный человек. НЛО. Колдуны. Атлантида. И умруны…».
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.