Легенды Львова. Том 1 - [45]

Но, заглянув в вёдра, она и там увидела такое же болото.

– Ага! – закричала ведьма. – Так вот вы чем меня напоить собирались! Хорошо, что мне ума хватило не пить!

– Клянусь, я не хотела ничего плохого. Я воду каждый день из одного и того же колодца беру.

– Такие шутки со мной вам просто так с рук не сойдут. Известно ли вам, что я могущественная волшебница, и на весь Львов не найдете могущественнее меня?

– Нет, я не знала… Но прошу меня извинить!

– Поздно.

И ведьма, подув на стол, превратила его в свинью. Свинья бросилась по углам хрюкать и рылом ковырять. Ведьма дунула снова, и свинья снова стала столом.

– Теперь видите, кто я? Даю вам день. Завтра в то же самое время я приду к вам, а вы должны с третьего раза угадать моё имя. Если не угадаете, заберу ваших детей с собой и превращу в котят. Я очень люблю котиков.

Сказав это‚ ведьма оставила бедную вдову в полном отчаянии. Откуда она узнает ведьмино имя?

Весь день она перебирала все имена, которые только знала, но имён было так много, а ведьма – одна.

Рано утром вдова решила спрятать своих детей в лесу. Пусть ведьма на ней свою злость вымещает, только бы детей не трогала.

Вот идёт вдова с детьми по густому лесу и присматривается, где бы найти надёжное укрытие. Тут увидела она широченный раскидистый дуб с дуплом. Лучшего места не найти.

Заглянула она в дупло и заметила ступеньки, а внизу на огне в котле что-то булькает. Что бы это могло быть?

– Подождите меня здесь, – велела детям, а сама спустилась в дупло.

Оглянувшись, увидела он на столике в углу какую-то открытку. Рисунок изображал растрепанную ведьму, которая летит в ночном небе верхом на метле. На другой стороне было написано: «Глубокоуважаемая пани Буркманка! Приглашаем вас на именины к пану Люциферу, которые состоятся в субботу на Лысой горе под Львовом».

– Ага, так вот чьё это хозяйство! – догадалась вдова и, долго не раздумывая, перевернула котёл, варево залило огонь и растеклось чёрной смолою по полу.

Вдове пришлось нос заткнуть, так оно завоняло.

– Пошли домой, – сказала детям, – больше нам эта ведьма не угрожает.

А ведьма в то утро почувствовала себя очень плохо, вдруг разболелась голова, да и спину ломило. Совсем не хотелось ковылять в лес, но что поделаешь – надо. По дороге решила сначала к вдове заглянуть.

– Двое хорошеньких котят мне не помешают, – утешала себя Буркманка.

Но как же она удивилась, когда увидела улыбающуюся вдову, которая возилась у печи, и не думая плакать и убиваться.

– Ага, заходите, заходите, матушка, – сказала хозяйка. – Что-то вы сегодня проспали. Мы вас раньше ждали.

– А с чего это вы вдруг такая веселая? – ощетинилась ведьма. – Может, вам моё имя посчастливилось отгадать?

– Ещё не отгадала, но думаю, что отгадаю. Зовут вас, вероятно, Жабой, потому что очень уже у вас гадкая морда.

– Что? Да как ты смеешь? – От неожиданности у ведьмы аж дух перехватило.

– Не угадала? Ну, тогда, может, звать вас Плесенью? Потому что пахнет от вас плесенью и затхлостью.

– Ах ты, негодяйка! Это так ты надо мною издеваешься? Сейчас я тебе покажу!

– А не покажете! Потому что я с третьего раза таки угадаю: звать вас Буркманка! Вот как!

Боже, стоило ведьме это услышать, как она вскипела от злости и мигом побежала в лес, только её и видели. Очень ей хотелось напиться вдоволь колдовского зелья и отомстить вдове, да и не только вдове – всю эту улочку она возненавидела и решила стереть её с лица земли.

Запрыгнув в дупло, она поскользнулась на разлитом вареве и шлёпнулась на землю. Увидев, что случилось, она издала неистовый вопль отчаяния. Заметалась, будто ошпаренная, не зная, на чём злость сорвать. Но ничего уже не могла сделать – потеряла она своё чудодейственное варево, а с ним и силу свою.

Вернулась Буркманка домой, а когда отворила двери, то выбежали из дома тридцать три мальчика и девочки, которых она когда-то в котов превратила, и разбежались кто куда.

Не могла уже Буркманка им ничем навредить, потому что превратилась из ведьмы в обычную старушку. Такой она и дожила свой век.

Ведьминские забавы

Омелько Цвик был тихим, спокойным лычаковским скотобойцем. Любопытно, что и свиньи это прекрасно чувствовали и, не испытывая ни страха, ни паники, спокойно и тихо шли к Омельку под нож. А он их резал, будто галушки – ни писка, ни вскрика. Другие скотобойцы даже обижались, что хозяева зовут к себе чаще Омелька, чем их, но те объясняли, что это не их прихоть, а свиней. Оказывается, свиньи тоже борются за право выбора и предпочитают Омелька.

Зато его жену Оришку спокойной назвать можно было лишь с большой натяжкой. Да и можно ли быть спокойной, когда каждый вечер только и делаешь, что начиняешь колбасы, коптишь ветчину, печёшь кишки, варишь зельцы и холодцы, а утром несёшь это всё в знаменитые лычаковские кабаки. Только ночь для покоя и оставалась. Но в том и дело, что не каждую ночь Оришка могла поспать, потому что должна была ходить на гулянки, которые происходили на Лысой горе.

Ну, вы уже догадались, что Оришка Цвикова была ведьмой. Такая уж её судьба – быть ведьмой, её она унаследовало от своей матери, а та – от своей. Но вот Омелько ни о чём таком не догадывался. Он вообще думал с трудом. Да и как могло быть иначе, когда в голове у тебя весь день звенит свиное хрюканье, поросячий визг и пронзительный свист точильного верстака.