Легенды Львова. Том 1 - [40]

Как-то раз пани Абрекова возвращалась в воскресенье со службы в церкви и увидела, что под деревом красуется большой кувшин. Пани Абрекова посмотрела по сторонам, никого не увидела, подбежала, подняла крышку и чуть в обморок не упала. Кувшин был наполнен золотом. Не долго думая, пани Абрекова схватила находку и быстренько отправилась домой.

По дороге запыхалась, опустила сокровище на землю и осторожно заглянула под крышку. А там уже не золото, а серебро. Чудеса!

– Ну ничего, – вздохнула она. – И то богатство!

Отдохнула немного и дальше кувшин понесла. А по дороге мечтала, что с этой кучей денег будет делать. Уже недалеко её дом на Рынке, а кувшин такой тяжёлый, что пани Абрекова снова остановилась отдохнуть. И конечно, под крышку заглянула.

– Господи! – перекрестилась она, потому что в горшке были уже одни медяки.

Но и медяки деньги. Нет, не бросит она кувшин, донесёт домой. И таки донесла, охая и причитая. Вся семья пришла посмотреть, что же это за сокровище нашла матушка.

А пани Абрекова, тяжело переводя дух, рассказывала:

– Нашла я кувшин, полный золота. Пока несла, золото в серебро превратилось. А затем серебро – в медяки. Вот посмотрите.

Сняла она покрышку, а там – уголь. Обычный уголь.

– Мама, и ты это тащила? – удивляются дети.

Но тут кувшин закрутился, будто живой, подскочил и превратился в человека в чёрном плаще. Человек полами плаща взмахнул и улетел в дымовую трубу, только его и видели.

Никто из присутствующих не успел его рассмотреть. Одна лишь пани Абрекова узнала Лискевича, но промолчала.

Соломенные кабанчики

Однажды пан Лискевич взял двенадцать пучков соломы, превратил их в толстых кабанчиков и погнал на базар.

Быстро и покупатель нашёлся.

– Только следите, чтобы они у вас к воде не шли, – сказал на прощание волшебник.

Мужчина удивился – что за ерунда! – и весело погнал кабанчиков к свей усадьбе. Дорога их пролегала мимо болот, где теперь улица Левинского, и кабанчики, не удержавшись, плюхнулись прямо в болотную воду, только чавканье слышно было.

Мужчина бросился их выгонять и ужаснулся: кабанчики все как один утонули, а на поверхность пучки соломы всплыли.

– Что за чертовщина! – выругался он и на всех парах помчал искать пана Лискевича.

Запыхавшийся, влетел он в его дом и застал колдуна за послеобеденным сном. В ярости схватил его за левую ногу и как дернет – нога и оторвалась, а из обрубка так кровушка и хлещет.

Мужчина от испуга бросил ногу – и бежать. Отпало у него желание ссориться с паном Лискевичем, а то чего доброго и в тюрьму можно попасть за то, что вред ему причинил.

Прошло пару недель, и встретил тот человек пана Лискевича на Рынке. Что за чудеса? Идёт себе на обеих ногах даже без палочки.

«Ну, теперь ты не отвертишься», – сказал про себя мужчина и бросился к колдуну. – Отдай мне деньги за свою солому, ирод!

– А, это ты, разбойник! Это ты мне ногу оторвал?! – напал на него колдун.

– Какую ногу?

– А вот эту! – воскликнул пан Лискевич и выдернул свою левую ногу, будто свёклу с грядки. – Вот эту ногу!

Тут уж у человека мурашки по спине побежали – да как даст дёру он не оглядываясь. До скончания века обходил он пана Лискевича десятой дорогой.

Кошелёк чёртовой матери

Пану Лискевичу досталась в наследство старая мельница в Вульке. Никто в ту мельницу муку молоть не ходил – такая уж у неё была дурная слава, что лучше было обходить её десятой дорогой. Зато в мельнице устраивали свои гулянья ведьмы, а пан Лискевич получал неплохие деньги за аренду.

Однажды на Жестяницкую к нему заявился разряженный панок в шляпе с павлиньим пером и со шпагой на боку.

– Могу ли я поговорить с паном Лискевичем наедине? – поинтересовался гость, неуверенным взглядом окидывая посетителей аптеки.

Хозяин провёл его к себе в кабинет, и пан сказал:

– У меня важное дело, которое касается вашей мельницы. Я хотел бы арендовать её на две ночи каждый год.

– Какие именно ночи? – спросил Лискевич, листая тетрадь с записями.

– В ночь на Пилипа и в ночь на Ивана.

Тут Лискевич сразу догадался, что перед ним не простой чернокнижник, а сам чёрт.

– Позвольте узнать, с какой целью?

– Для развлечений.

– Хорошо, но как раз в эти ночи там уже с давних пор происходят забавы. Не будет ли вам тесновато?

– Нисколечко. Я приведу с собой лишь пару панянок. И хорошо вам заплачу.

– Хорошо – это сколько?

– За каждую ночь сотню золотых.

– Пхе! – скорчил гримасу Лискевич, намереваясь выманить сумму значительно больше.

– Тогда назначайте свою цену.

– А на какое время вы нуждаетесь в мельнице?

– Скажем, на семь лет.

– Семь лет будут стоить вам дорого.

– Ну, говорите! – поторапливал чёрт.

– Кошелёк чёртовой матери – вот сколько!

– Что-о?! – окрысился чёрт. – С ума вы что ли сошли?!

Он аж руками замахал и ногами затопал. И было от чего нервничать, ведь кошелёк чёртовой матушки имел чудесное свойство – деньги в нём никогда не заканчивались. Сколько бы из него ни брали, а он всё полный.

– Отчего вы беситесь? – спросил спокойно Лискевич. – Кошелёк мне достанется тоже на семь лет. Потом я его верну.

– Но мне не позволят отдать кошелёк за какие-то там забавы на мельнице. Мама мне все зубы повыбивает. Разве что…