Легенды Львова. Том 1 - [32]
Теперь все увидели, что это на самом деле деньги скотобойца‚ который целый день торговал мясом‚ и потому, ясное дело, его монеты были засалены. Деньги возвратили, а вора отправили в тюрьму.
Не те евреи
Раз в год решил цыган ходить в церковь. Пришёл, стал в сторонке и слушает, что священник будет говорить. А священник как раз повествовал, как евреи били Господа нашего Иисуса.
«Ну, проклятые евреи, – думал себе цыган, – чего они нашего Иисуса били? Что он им, бедолага, сделал?»
Да и ушёл из церкви, вздыхая.
Прошёл год, и снова цыган в церкви. Что за чудо! Снова батюшка повествует, как евреи били Иисуса.
«Ну и звери! Второй год бьют нашего Иисуса, и никто ни пальцем не шевельнёт!» – злился цыган.
Когда же он и на третий год посетил службу и услышал то же самое, его охватила такая злость, что выбежал он из церкви и изо всех сил помчался на еврейский участок. По дороге выломал где-то большую палку, да и принялся евреев по улице гонять. Лупит их, как сидоровых коз, а те кричат, вейкают, прячутся по домам. Вдруг откуда ни возьмись появилась городская стража и, скрутив цыгана, поволокла его в Ратушу на суд прямо к пану Зиморовичу. Побитые евреи тоже пришли и начали рассказывать, как было дело.
– Так то ведь не те евреи, что его мучили, дуралей! Господа Иисуса били их предки! – толковал бургомистр.
– Так я же их и бил по передку! Раз по передку, раз по задку!
– Это были их пращуры!
– Вот именно, как щуры[3]! Убегали по домам, как щуры! Дал я им жару! – радовался цыган.
У Зиморовича вот-вот терпение оборвётся:
– Ты что, не понимаешь, что тебе говорят? Те евреи жили когда-то давно, а эти – уже совсем другое поколение!
– И по коленям бил, ясный пан, по коленям бил так же, как они били нашего пана Иисуса.
– А чтоб вам пусто было! – воскликнул Зиморович. – Убирайтесь все прочь. Больше никогда не буду пытаться евреев с цыганами рассудить!
Сухая верба
Из Львова часто отправлялись караваны купцов в далёкие края. Собирался караван вместе на Лычаковской рогатке, прощался с родными и – в путь.
Случилось так, что не успел обоз и до Винников добраться, как один купец почувствовал себя очень плохо и не мог ехать дальше. Что было делать? Отдал он деньги своему приятелю, сказал, какие товары ему закупить, а сам вернулся домой.
И когда караван после долгого странствия прибыл во Львов, а купец спросил своего приятеля о товарах, тот очень удивился. Никаких денег он не брал. Какие ещё деньги?
Как на беду, в ту минуту, когда один другому деньги передавал, рядом не было никого, кто мог бы стать свидетелем.
Подался купец в отчаянии к Зиморовичу и поведал ему о своей беде. Зиморович велел привести второго купца.
Когда они оба явились к нему, Зиморович спросил у того, второго:
– Брали ли вы деньги у этого человека?
– Боже сохрани! Разве я бы не отдал чужие деньги? Я же не первый год торгую во Львове, все меня хорошо знают.
– Скажите мне, – обратился бургомистр к пострадавшему, – есть ли у вас свидетели?
– Есть – Господь Бог.
– А где вы ему деньги отдали?
– Посреди дороги.
– Может, там было что-нибудь особенное?
– Сухая верба дуплистая у дороги клонилась. А больше ничего.
– Знаете что, садитесь-ка в бричку, езжайте на то место, осмотритесь, вдруг что и вспомните. А вы, – к приятелю, – подождите здесь.
Купец поехал, а Зиморович сел за стол и начал просматривать бумаги.
Прошло около часа, как он поднял голову и спросил второго купца:
– Где же это он задерживается? Неужели не добрался ещё до той вербы?
– Почему нет? Уже должен был бы вернуться, – ляпнул купец и прикусил язык, смекнул, что выдал себя.
– Ага! – сорвался на ноги Зиморович. – Вот оно как! Стража! Заковать его в кандалы!
– Помилуй! – упал на колени купец. – Всё верну!
– Не сомневаюсь. Но перед тем испытаешь, каково в нашей тюрьме.
Обида колокола
Львовский хронист Томаш Юзефович в 1659 году записал такую историю.
Как-то польская торговка‚ услышав, как звонит большой колокол Успенской церкви‚ который в народе называли Кирилл, сказала украинской торговке:
– Ну и грубо же звучит ваш Серило!
Украинка восприняла то‚ как она назвала колокол‚ за личную обиду, и принялась ругать польку‚ воскликнув:
– Если наш колокол Серило‚ то ваш кафедральный – Гаврило!
Слово за слово, торговки сильно поссорились и в конце концов предстали перед судом.
Судьёй в то время был консул Бартолемей Зиморович‚ который, выслушав обеих женщин‚ вынес такой приговор‚ обращаясь к польке:
– Слушай‚ женщина‚ никогда больше не давай таких легкомысленных прозвищ такому большому колоколу, и под страхом наказания добавляй титул «Пан Серило звонит!»
Услышавши такой приговор‚ полька рассмеялась‚ а украинка обрадовалась, как будто выиграла дело.
Сокровища
Дуб на Лысой горе
О сокровищах на Лысой горе не раз рассказывали старые люди, но кто бы осмелился в полночь пойти туда, где устраивали свои шабаши львовские ведьмы? Ровно в полночь на самой верхушке Лысой горы вырастал могучий дуб с дуплом, в котором и находилось легендарное сокровище. Ведьмы водили вокруг дуба хороводы, а на рассвете дуб исчезал бесследно.
Сын Лычаковского скотобойца Мирко был мальчиком не только не трусливым, но и здоровым, как бык. Папаша не мог нарадоваться своему сыночку, который одним ударом молота валил с ног бугая. И с тех пор, как услышал Мирко о сокровище, которое появляется на Лысой горе, то уже ни о чём другом думать не мог. Конечно, иметь дело с ведьмами ему не хотелось, а потому подался он на гору в понедельник, когда ведьмы отдыхают после своего воскресного шабаша.
