Легенды II - [58]

— Не бывать этому! — прогремел, шевельнув усами, сир Юстас. — Ни шагу далее. Эта сторона ручья принадлежит мне, и я вас к себе не звал. Вы не получите здесь ни хлеба, ни соли, ни даже воды и тени. Я запрещаю вам ступать на землю Осгри.

— Сир Лукас, — только и вымолвила Роанна, перекинув косу через плечо. По знаку Длинного Дюйма лучники спешились, подкрутили воротки своих арбалетов и зарядили их. — Вы, кажется, хотели мне что-то запретить, сир? — осведомилась тогда леди Веббер.

Дунк решил, что с него довольно.

— Если вы перейдете этот ручей без позволения, то нарушите мир в королевстве.

— Король не узнает об этом, да ему и дела нет, — сказал септон, послав своего коня на шаг вперед. — Все мы дети Небесной Матери, сир, — отступитесь во имя ее.

Дунк нахмурился.

— Я мало что смыслю в божественных делах, септон, но разве мы также не дети Воина? Если вы попытаетесь перейти, я остановлю вас.

— Вот межевой рыцарь, желающий стать ежом, миледи, — засмеялся сир Лукас. — Одно ваше слово — и мы утыкаем его стрелами. На таком расстоянии они проткнут его броню, как вертелом.

— Повремените, сир, — сказала Роанна и обратилась к противникам за ручьем: — Вас двое мужчин и мальчик, а нас тридцать три человека. Как вы намерены помешать нам переправиться?

— Я скажу вам, — сказал Дунк, — но только наедине.

— Как вам будет угодно. — Роанна направила лошадь в ручей и остановилась, когда вода дошла кобыле до брюха. — Приблизьтесь, сир, — я обещаю не зашивать вас в мешок.

Сир Юстас схватил Дунка за руку.

— Ступайте к ней, но помните о Маленьком Льве.

— Да, милорд. — Дунк въехал в воду и стал рядом с Горячей Вдовой. — Миледи.

— Сир Дункан. — Она потрогала его раздувшуюся губу. — Неужели это я сделала?

— За последнее время меня больше никто не бил по лицу, миледи.

— Я поступила дурно. Нарушила законы гостеприимства. Наш добрый септон долго меня за это журил. — Она посмотрела через ручей на сира Юстаса. — Теперь я уже едва помню Аддама. Это было полжизни назад. Помню только, что любила его, а других не любила.

— Отец похоронил его в ежевичнике вместе с братьями. Аддам любил ежевику.

— Я помню. Мы собирали ее вместе и ели со сливками.

— Король простил старику Дейемона — пора и вам простить ему Аддама.

— Отдайте мне Бенниса, и я подумаю.

— Беннис не моя собственность, чтобы его отдавать.

— Мне не хотелось бы убивать вас, — вздохнула она.

— Мне не хотелось бы умирать.

— Ну так отдайте Бенниса. Мы отрежем ему нос, потом вернем назад, и делу конец.

— Нет, не конец. Остается еще плотина. И пожар. Вы согласны выдать нам поджигателей?

— Там водились светлячки. Может, это они зажгли пожар своими фонариками?

— Довольно шутить, миледи. Время шуток прошло. Снесите плотину и отдайте сиру Юстасу воду в обмен на лес. Это будет честно, не так ли?

— Было бы честно, если б лес подожгла я. Но я этого не делала — я мирно спала в Холодном Рву. Так что же нам помешает переправиться на ту сторону? Вы разбросали среди камней железные шипы? Закопали лучников в пепле? Скажите же — что, по-вашему, нас остановит?

— Я. — Дунк снял перчатку с руки. — На Блошином Конце я был сильнее и выше других мальчиков, поэтому я бил их и все у них отнимал. Мой старый рыцарь сказал мне, что так делать негоже. Это нехорошо, сказал он, а кроме того, у маленьких мальчиков бывают большие старшие братья. Взгляните. — Дунк снял с пальца перстень и подал Роанне.

Она отпустила косу, которую теребила, и взяла кольцо.

— Золото, — определила она, взвесив его на руке. — И печатка золотая, с ониксом. — Ее зеленые глаза сузились. — Откуда это у вас, сир?

— Оно лежало в носке сапога, завернутое в тряпицу. Роанна, зажав перстень в кулаке, бросила взгляд на Эга и сира Юстаса.

— Вы пошли на большой риск, показав его мне. Но какое отношение это имеет к нам? Если я прикажу своим людям переправляться…

— В таком случае мне придется вступить с вами в бой.

— И умереть.

— Очень может быть. Тогда Эг вернется домой и расскажет, что здесь случилось.

— Не расскажет, если тоже умрет.

— Не думаю, что вы способны убить десятилетнего мальчика, — сказал Дунк, надеясь на правоту своих слов. — Во всяком случае, этого мальчика. Вас тут тридцать три человека, как вы сами сказали. Пойдут разговоры — ваш толстяк уж верно молчать не будет. Как бы вы глубоко нас ни закопали, правда выйдет наружу. И тогда… лев, возможно, может умереть, если его укусит паук, но дракон — зверь иного рода.

— Да, с драконом лучше не ссориться. — Роанна примерила перстень, но он даже для большого пальца был слишком велик. — Но Бенниса Бурый Щит я должна получить в любом случае.

— Нет.

— В вас семь футов упрямства.

— На один дюйм меньше. Она вернула ему кольцо.

— Я не могу вернуться в Холодный Ров с пустыми руками. Скажут, что Горячая Вдова перестала жалить, что ей не по силам вершить правосудие и своим крестьянам она не защита. Вам этого не понять, сир.

— Отчего же. — «Мне это понятнее, чем ты думаешь». — Помню, один лордик на штормовых землях взял сира Арлана на службу, в помощь против другого лордика. Я спросил старика, чего эти двое не поделили, а он ответил: «Да так, пустяки. Состязаются, кто дальше струю пустит».