Легенды и мифы Советского Союза [заметки]
1
Поскольку наши итоговые работы по истории антисоветских выступлений в послесталинский период еще не вышли в свет, следует пояснить, что за антисоветчики имеются в виду. Поскольку Н. С. Хрущев был, как известно, правителем либеральным, при нем по политическим статьям сажали много. В отличие от брежневской эпохи, когда власти стремились свести к минимуму судебные преследования инакомыслящих, и осуждали единицы, отсилы десятки человек в год, при Хрущеве число политических осуждений составляло по нескольку тысяч за год, количественные пики приходятся на 1957–1958 годы (не считая 1953-го, когда число осуждений сохраняло еще по инерции сталинские масштабы). И если при Брежневе репрессии обращались главным образом против диссидентов, последовательно боровшихся с режимом, то при Хрущеве сажали за анекдоты, единичные разговоры, более или менее случайные и необдуманные «антисоветские проявления». Жертвами этих политических репрессий становились в большинстве случаев простые люди, не принадлежавшие к интеллигенции, зачастую не имевшие даже среднего образования, рабочие, мелкие служащие, колхозники. Огромное количество «антисоветских выступлений» совершалось в нетрезвом состоянии. Вот примеры характерных сценариев: совершенно пьяный человек брел по улице и среди прочего бормотания поминал привычными ему словами коммунистов вообще и лично руководителя государства, а при задержании сообщил милиционерам, что они фашисты и бериевцы. Просыпался он в участке уже с 58-й статьей и затем много лет писал жалобы в суд и прокуратуру, что он ничего не помнит вообще и какой же он антисоветчик. Или несчастный рабочий в небольшом городе, кормящий семью на скудную зарплату, много лет ждущий квартиру, после очередного скандала с женой напился, вырвал листок из детской школьной тетрадки и написал листовку, что народ живет плохо, а виноваты в этом коммунисты. Надо сказать, что в отличие от стандартных диссидентских 3 лет, при Хрущеве по тогда еще живой 58-й давали 5–7, а то и 10 лет заключения.
2
Рассматривать коммунизм как классическую мифологическую систему предлагал М. Элиаде («Аспекты мифа», Москва, 1995, с. 182–183; «Мифы, сновидения, мистерии», Москва, 1996, с. 25; «Священное и мирское», Москва, 1994, с. 128), однако Элиаде как основную составляющую рассматривал марксистскую идею о мессианской роли пролетариата и считал марксизм разновидностью мессианской религии; представляется, что такая оценка более актуальна в отношении русского дореволюционного и западного марксизма, чем для советской идеологии. В последнее время ряд исследователей (В. Н. Топоров, В. Паперный и другие) обращал внимание на архетипичность, например, отдельных составляющих советского мышления, но не подвергал его рассмотрению в целом, как систему.
3
Между прочим, знаменательно отсутствие среди монструозных врагов революции самой эффектной твари — дракона. Гидра была, а дракона не было. Легко объяснимо тем, что дракон, хоть и пресмыкающееся и иногда даже появляется из моря, все же в большей мере связан с воздушной стихией, летает, а главное — он огнедышащий, значит, из своих.
4
Мы сознательно не вдаемся здесь в анализ еще одного символического советского атрибута — красного пентаэдра, о котором и без нас уже немало наговорено.
5
Уместна параллель с историей реформ Петра I в том виде, в каком она существовала в советской историографии и в популярном изложении. Мифологический сценарий был сходный. Петр во всем наводил порядок, вместо грешивших стихийностью стрельцов учредил регулярную армию, создал табель о рангах, увлекался металлургией и лично любил помахать молотом, особенно напирал на литье пушек (огнестрельное и явно фаллическое орудие), рыл систему каналов (был очарован укротившей воду Голландией), покорял водную стихию, создав военный флот, и выстроил новую столицу с линейной планировкой и каналами для демонстрации победы над врагами. Вслух говорилось, что над шведами, но в сущности, конечно, над финскими болотами в устье Невы. Этим именно, истинным, а не показным, врагом и был сражен: умер от простуды после наводнения. После чего в качестве торжества вырвавшейся стихии последовала целая серия женских царствований.
6
Государственный Архив Российской Федерации. Ф-Р. 8131. Оп. 31. Д. 65368.
7
ГА РФ. Ф.-Р. 8131. Оп. 31. Д. 43189.
8
ГА РФ. Ф.-Р.8 131. Оп. 31. Д. 48102.
9
ГА РФ. Ф.-Р. 8131. Оп. 31. Д. 73888.
10
ГА РФ. Ф.-Р. 8131. Оп. 31. Д. 97309.
11
ГА РФ. Ф.-Р. 8131. Оп. 31. Д. 43172.
12
ГА РФ. Ф.-Р.8 131. Оп. 31. Д. 39758.
13
ГА РФ. Ф.-Р. 8131. Оп. 31. Д. 67471.
14
ГА РФ. Ф.-Р. 8131. Оп. 31. Д. 46877.
15
ГА РФ. Ф.-Р. 8131. Оп. 36. Д. 2087.
16
Эти слухи сложно датировать. Мне известны примеры их бытования в 1940-х и 1960-х годах, любезно сообщенные Н. В. Петровым и Я. М. Златкис.
Самый загадочный эпизод в биографии знаменитого писателя-фантаста и профессора палеонтологии Ивана Антоновича Ефремова имел место после его смерти. Умер Ефремов 5 октября 1972 года, а через месяц, 4 ноября, в его доме произвели многочасовой повальный обыск, а на какой предмет — неизвестно.…В наших руках — новые материалы о деле Ефремова. Такие, которые в сущности должны содержать исчерпывающее объяснение: надзорное производство по делу Ефремова, заведенное в Отделе по надзору за следствием в органах государственной безопасности Прокуратуры СССР.
Половина жизни Иосифа Джугашвили-Сталина прошла до революции 1917 года. Эта часть его биографии вызывает множество споров. Политические враги заявляли, что он был агентом тайной полиции или бандитом. Его заслуги в революционной борьбе были сильно преувеличены официальными льстецами.Неверно думать, что о жизни Сталина до революции известно мало. Напротив, существует очень много источников: воспоминаний соратников и врагов, партийных и полицейских документов. Проблема в том, что среди них мало объективных и достоверных, биография Сталина очень рано стала полем политических войн в борьбе за власть.
Книга посвящена наименее изученному, но окруженному множеством слухов и домыслов периоду в биографии И.В.Сталина и представляет собой сочетание исследовательского текста и документального сборника. Публикуемый комплекс документов достаточно полно отображает корпус источников по дореволюционной биографии Сталина, причем воедино сведены материалы как из основных архивов, так и из старых, труднодоступных и забытых изданий. На основании этого документального массива автор описывает превращение молодого тифлисского социал-демократа Кобы в видного большевика общероссийского масштаба Сталина.
Книга посвящена наименее изученному, но окруженному множеством слухов и домыслов периоду в биографии И.В.Сталина и представляет собой сочетание исследовательского текста и документального сборника. Публикуемый комплекс документов достаточно полно отображает корпус источников по дореволюционной биографии Сталина, причем воедино сведены материалы как из основных архивов, так и из старых, труднодоступных и забытых изданий. На основании этого документального массива автор описывает превращение молодого тифлисского социал-демократа Кобы в видного большевика общероссийского масштаба Сталина.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.