Легенды и были арабского востока - [16]

Читатель может спросить: причем тут экономическая и социальная отсталость? Ведь и в Европе не все умеют носить мешки. Ответ на такой вопрос довольно прост. Для того чтобы научиться пользоваться лопатой, нужно ее иметь. Когда же руки не держали другого орудия труда, кроме Заостренной палки, просто не у кого перенять и навык обращения с лопатой. Из-за отсутствия каких-либо других средств борьбу с саранчой деревенские жители ведут обычно по старинке: женщины бьют в медные тазы и издают пронзительные крики, мужчины размахивают тряпками и палками. Перенесение современных методов ведения хозяйства на йеменскую почву (при отсутствии профессиональной подготовки у большинства феллахов или сельскохозяйственных рабочих) приводило иногда к печальным последствиям. Один из врачей рассказал, в частности, что ему пришлось лечить группу батраков, которые работали на кофейных плантациях и опрыскивали ядохимикатами кофейные деревья. Не будучи достаточно обученными обращению с распылителями, они в течение двух недель опрыскивали деревья против ветра, после чего все попали в больницу.

Исподволь, медленно, но неуклонно идет исторический процесс отмирания старых традиций и возникновения новых.

Казалось бы, что может, например, заставить нарушить торжественное течение священного для арабов месяца рамадан?

В этом месяце день и ночь меняются местами. С шести вечера до шести утра жизнь клокочет, а затем замирает совсем, чтобы воспрянуть снова после вечернего выстрела городской пушки.

Во время рамадана в крупной для ЙАР йеменской авиакомпании в Таиззе днем оставался лишь один полусонный дежурный. Зато к нам в представительство телеграммы, письма и прочие деловые бумаги приносили в два и в три часа ночи. Причем курьеры, доставлявшие их, искренне удивлялись, услышав от сторожа, что все спят. Как-то в рамадан между тремя и четырьмя часами ночи я обошел сук и центр города. Они были заполнены людьми. Полно покупателей. Покупали все — промтовары, продукты, кат. Повсюду обсуждались новости, дукянщики разносили на подносах чай в маленьких стеклянных стаканчиках. Транзисторы были включены на полную громкость. Портные весело шили. Все вокруг бурлило и ликовало.

Жизнь начинает затихать к пяти утра: надо Поесть и приготовиться ко сну. Такова предписанная Кораном традиция.

Но вот на соседней улице строится дом. Его строят не только ночью, но и днем, даже в рамаданскую пятницу. Нарушение. Долго без еды не проработаешь — надо закусить. Это уже второе нарушение! Оно уже и не страшно — раз за первое Аллах не наказал. Безнаказанность окрыляет. После дневной еды в рамадан строители пробуют курить. Опять сошло! И так далее…

В некоторых арабских странах уже в административном порядке установлено, чтобы работа в рамадан в ряде отраслей экономики и в государственном аппарате шла обычным чередом.

В Египте, например, один из профессоров Каирского университета жаловался, что рамадан нарушает учебный процесс, снижает восприятие студентами лекционного материала и успеваемость, так как в течение целого месяца большая часть студентов вообще не посещает лекции, а меньшая часть приходит на них полусонная.

Километрах в двадцати от Таизза, по дороге на Моху, вы обязательно остановитесь у тропической пальмовой рощи. После голых гор или, если ехать из Мохи в Таизз, после каменно-песчаной пустыни вы оказываетесь чуть ли не в джунглях, с их богатейшей флорой и фауной. Вы ищете и быстро находите объяснение этому чуду: вода! Да, вода журчащего меж камней ручья создала эту райскую рощу, этот осколочек древней «Счастливой Аравии».

Вода — самая большая радость для йеменского феллаха. О воде все его помыслы, о ней он складывает свои лучшие поговорки. Одна из них в приблизительном переводе звучит так: «В прохладной воде здоровье». Гостю преподносится стакан воды, который он должен выпить до дна, чтобы не выплеснуть с остатками воды «благословение Аллаха».

Об этом обычае и о приведенной поговорке я узнал, как это нередко бывает, уже после того как оказался однажды в положении гостя в одном из ходейдинских учреждений. Наши врачи в Ходейде постоянно напоминали Нам о необходимости соблюдения «закона пустыни» и рекомендовали не пить жидкости в промежутке между завтраком и обедом. Это разумное правило продиктовано жизнью в жарком климате. Стоит его нарушить — и жажда вас замучает, жажда, которую вы уже не сможете утолить. Поэтому, когда мне предложили стакан воды комнатной температуры, я, сделав один вежливый глоток, поставил стакан на стол. Мои хозяева переглянулись, но ничего не сказали. Позднее, узнав о «благословении Аллаха», я утешался тем, что хотя бы не выплеснул воду (и советских врачей тоже не огорчил).

Тому, кто побывал в Йемене, наверняка бросились в глаза фигуры женщин во всем черном, несмотря на страшную жару. На вопросы о том, почему женщины не носят материй светлых тонов, скажем белые, как это делают арабки в странах Магриба, мне никак не удавалось получить ясного ответа. Уже покинув Йемен и остановившись на несколько дней в Каире, я задал этот же вопрос знакомому египетскому экономисту, получившему высшее образование в Оксфорде. Он пояснил, что обычай женщин носить черную одежду сохранился от бедуинов, путешествующих по безводным полупустыням и пустыням, где каждая капля влаги — драгоценность. Тут уж, разумеется, не до стирки одежды, которая пачкается и в пустыне. А чем темнее одеяние, тем меньше на нем заметна грязь. И хотя сегодня в городах есть прачечные, пусть кустарные, и вода есть, черную одежду женщины продолжают носить.