Легенды Га’Хуула 1: Первый угленос - [16]
Миг спустя желудок Миррты съежился и затрепетал от страха, потому что Роркна громко сказала:
— А теперь, гостья дорогая, побалуй нас какой-нибудь старой пестроперой песенкой.
«Старой пестроперой песенкой?» — в отчаянии подумала Миррта. Откуда ей знать эти песни? И тут в мозгу ее слабо забрезжил выход.
— С удовольствием, — пролепетала она. — Вот только зубы полевки что-то меня беспокоят, дайте-ка мне минутку перевести дух.
Она глотнула и сделала вид, будто напрягает желудок, который так дрожал от страха, что едва мог справляться с едой. На самом деле Миррта просто тянула время, пытаясь собраться с мыслями. Потом она робко откашлялась. Слова песни зазвучали у нее в голове, и она запела:
— Прелестно, прелестно! Верно, сестренки? — воскликнула Глауксисса, оборачиваясь к остальным.
Слово «сестренки» резануло Миррту по ушам, на миг заглушив скрежет совиных желудков вокруг. Но она не могла выдать своего нетерпения и покинуть обитель в спешке. Ей показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем она смогла распрощаться с околдованными сестрами Глаукса.
Вылетев с острова, Миррта на всякий случай сделала большой крюк, чтобы обмануть возможных шпионов и преследователей, и лишь потом вернулась к Сив, поджидавшей ее в трещине Ледяного Кинжала. Сив сидела на перевязи, в которой она носила свое яйцо.
— Как дела? — нетерпеливо спросила она. — Почему ты так задержалась?
— Плохие новости, госпожа, — устало ответила Миррта.
— Только не говори мне, что Роркны нет в живых! Она жива, правда?
— Жива, да только лучше бы ей умереть. Сив пошатнулась.
— Что ты такое говоришь, Миррта?
— Роркна и все ее сестры околдованы, — сурово произнесла Миррта и добавила: — Мрак-Га.
Ей показалось, будто королева потеряла сознание. Сверкающие глаза Сив потухли, и она покачнулась, едва не опрокинувшись со своего насеста.
Добрая Миррта впервые в жизни пожалела, что Глаукс не наградил ее зобом, как у других птиц. Тогда она смогла бы принести своей госпоже хоть кусочек полевки, чтобы подкрепить силы.
— Тише, госпожа, прошу вас, успокойтесь, — запричитала она.
Сив выпрямилась и поудобнее уселась на яйце.
— Не тревожься, Миррта. Со мной все будет в порядке. Мы должны как можно скорее улететь отсюда.
— Да, госпожа, вы правы. Надо поторапливаться, благо, погода хорошая.
— Какое счастье, что ты смастерила мне такую удобную перевязь для переноски яйца!
— Спасибо, мадам. Я всегда говорила, что мыши годятся не только в пищу, шкурку тоже можно пустить в дело. Вы слушаете, мадам?
— Да, Миррта.
Миррта высунула клюв из трещины. Снаружи разыгрался настоящий снегопад.
— Думаю, лучше всего отправиться немедленно, сегодня же. Судя по всему, сейчас разыграется настоящая метель, и это нам с вами как раз на пользу. Меня и вовсе не будет заметно в снежных вихрях, надо только избавиться от этой пестрокрылой гадости.
— Да, — слабо кивнула Сив. — Пора снять с себя этот веселый маскарад… Странно, ты не находишь? Моя тетушка, в которой, разумеется, никогда не было и капли пестроперой крови, всегда обожала все эти яркие украшения. В разумных пределах, конечно, но все же… Что касается меня, то крапинки на перьях кажутся мне лучшим украшением пятнистой совы. Попробую-ка я как следует распятниться, чтобы мои темные перышки не так бросались в глаза. Миррта одобрительно кивнула.
Вообще-то, первым «распятнение» придумал я, и мы с Хратом и Сив частенько пользовались этим трюком, чтобы незаметно летать в снегопад. Для этого нужно было так распушить перышки, чтобы белые пятна, усеивавшие темную бахромку наших крыльев, закрыли коричневые перья, делая нас белее. Этот фокус всегда приводил Миррту в восторг, и она с любопытством смотрела, как Сив медленно превращается в почти белоснежную сову. Затем королева со служанкой взлетели с Ледяного Кинжала и вскоре растворились в белых вихрях метели.
Глаза Фенго
Если бы они только знали, что в это же самое время еще одна сова старательно распятнялась, чтобы незаметной пролететь сквозь метель! Этой совой был я. Вот так и получилось, что мы разминулись в метели, не заметив друг друга. Ах, какими мы были умными! И увы, какими оказались глупцами, решившись лететь сквозь белую снежную ночь!
Я мчался к острову Полноводный, и так получилось, что Сив с Мирртой сорвались с Ледяного Кинжала всего за несколько минут до того, как я опустился на вершину этой скалы, чтобы перевести дух перед последним отрезком пути.
Не успел я сесть на навершие Кинжала, как сразу увидел, что здесь только что были какие-то совы. Я стал изучать следы птичьих когтей, как вдруг желудок мой пустился вскачь и едва не выскочил из живота. Я увидел перо.
