Легенды Ереси - [28]

— Каждые семь лет уровень преступности резко падает, — сказал он с мрачной иронией. — В наших тюрьмах не хватит преступников, чтобы удовлетворить пришельцев, так что требуется лотерея, чтобы определить, кто еще станет частью дани. — Его взгляд упал на каменную поверхность пандуса. — Отец рассказывал, что так случалось и раньше. Именитые семьи уже пытаются предложить щедрые взятки, чтобы добиться для своих детей исключения из лотереи. — Он покачал головой. — Я не знаю, что произойдет теперь. Сенат, конечно, опустошит тюрьмы, но это, видимо, будет все, что они соберут на этот раз. Я сомневаюсь, что найдется семья с запасом еды больше чем на несколько месяцев. Когда они выйдут из убежищ в поисках пищи, Истязатели будут ждать их.

Волчий Лорд смотрел на небо и наблюдал за спуском налетчиков.

— Я думаю, они умышленно прилетели раньше, — сказал он. — Им надоели ваши подношения, Андрас, поэтому они устроили так, чтобы появился повод поразвлечься.

Это было не так уж неожиданно; во времена его собственного разбойничьего прошлого на Фенрисе он слышал о кровожадных грабителях, которые поступали точно так же.

Булвайф попытался представить себе, что в жертву гнусным аппетитам отряда безжалостных мародеров-ксеносов приносятся простые жители Фенриса, и желудок скрутило от этой мысли. Он посмотрел на Андраса и преодолел всплеск смертоносной ярости. «Мальчик ни в чем не виноват, — сказал он себе. — Если кто-то и виноват, так это старейшины». Теперь Волчий Лорд пожалел, что не взял Яврена за глотку, когда был шанс.

— Есть ли определенное место, куда вы приводите дань чужакам? — спросил Булвайф у юноши.

Андрас вытер еще мокрые от слез щеки и кивнул.

— Есть один павильон, — ответил он, — около десяти километров к востоку от Онейроса. — Он взглянул на Астартес, и его потрясло выражение лица Булвайфа. — Что вы собираетесь делать?

Волчий Лорд посмотрел в глаза молодому человеку.

— Эти ксеносы считают, что могут охотиться на людей, как на овец, — сказал он спокойно. — Я собираюсь показать им, как они ошибаются.

На следующий день, сразу после обеда, процессия округлых антимонских грузовиков выехала на дорогу, ведущую на запад от Онейроса, и отправилась вдоль широкого луга к месту подношений. Сам павильон был квадратным и почти ничем не примечательным — просто мощенный каменными плитами участок пятьдесят ярдов на пятьдесят у подножия расположенных полукругом высоких лесистых холмов. Только тяжелые железные кольца, вделанные в плиты через равные интервалы, намекали на жуткое предназначение этого места. К западу от павильона высокий, похожий на нож зловещий шпиль ксеносов уходил в облака, а его основание утопало в клочьях клубящегося тумана.

Булвайф и его лейтенанты, остановившись на склоне в тени лесной чащи, смотрели, как грузовики съехали с вымощенной белым камнем дороги и загромыхали по плитам павильона. Антимонцы не теряли времени даром, передвигаясь по каменному участку в соответствии с хорошо заученным планом. Когда последняя машина заняла свое место, пассажирские дверцы открылись, и оттуда выскочили крупные мужчины в стеганых комбинезонах. Каждый нес что-то вроде энергетического посоха или шоковой дубинки, которой принимался размахивать, едва задние борта грузовиков с лязгом открылись и скованные заключенные начали, спотыкаясь, выбираться наружу. Мужчины и женщины, одетые в бесформенные выцветшие коричневые рубахи и штаны, сбоку на шее у каждого выжжены темные тюремные татуировки. Каждую группу испуганных, еле шагающих осужденных гнали к линии железных колец. Как только их приковывали, заключенные опускались на камни и ждали. Некоторые смотрели в синее небо над головой, другие, казалось, уходили в себя и глядели в пустоту.

Хальвдан безнадежно покачал головой.

— Как они могут просто сидеть, словно овцы перед закланием? — сказал он шепотом, хотя до павильона было около километра. — Будь я на их месте, охранникам пришлось бы забить меня до потери сознания, прежде чем прицепить к одному из этих колец.

Юрген указал на дальний конец павильона.

— Похоже, вон те агнцы согласны с тобой, брат, — сказал он угрюмо.

Охранники последней партии грузовиков боролись с небольшой группой закованных жертв, которые вырывались, пинались и кусали надзирателей. Эти мужчины и женщины в одеждах различных стилей были, очевидно, свезены с улиц и домов по всему Онейросу. Они боролись против своей судьбы с энергией, порожденной абсолютным ужасом, но удары шоковых дубинок надзирателей не давали делу выйти из-под контроля. Через двадцать минут последние из плачущих и умоляющих жертв были прикованы к камням павильона, и надзиратели вернулись к машинам, даже не оглянувшись.

Булвайф оторвал глаз от прицела болтгана и передал оружие обратно Юргену. С ним было восемь воинов, включая двух лейтенантов. Боевые трофеи и почетные знаки, что они носили накануне, исчезли: воины сняли все украшения с доспехов и вымазали блестящие поверхности грязью и сажей, чтобы минимизировать предательский блеск, который мог выдать их позицию. Прошлой ночью им пришлось отбросить все старания выглядеть соответственно приличиям и приготовиться к войне.