Легенды Ахиллии - [13]

Шрифт
Интервал

«…Турок рабыню по лесу гонит,
Турок рабыне молвит негромко:
"Эй, полонянка, ты, голодранка,
Ноги босые, брюхо пустое,
Брось, говорю я, малого сына,
Брось, говорю я, пока не поздно!"
Рабыня турку молвит негромко:
"Как же я брошу милое чадо!
Долгие годы была бездетна,
Долгие годы хотела сына,
Минуло десять – родился мальчик,
Родился мальчик, сын мой Иванчо!
Я под ракитой вешала зыбку,
Там оставляла сына Иванчо,
Там оставляла и наставляла:
"Люлюшки-люли, сынок Иванчо,
Дождик прольется – тебя умоет,
Придет волчица – тебя накормит,
Повеет ветер – навеет дрему!
Расти скорее, Иванчо милый,
Чтоб из неволи вызволить царство,
Освободить нас от лютых турок!"
Турок чернеет от злобы лютой,
Надвое рубит мать и младенца»…

Уж коли в пляс пускался Грицько, не было ему равных, а за ним следовали и другие. К отряду их, прибивалось немалое число запорожских казаков. Все, как «браты ридные» – роста среднего, плечистые, сильные, округлые и от летнего степного солнца смуглые. Казаки с мужественной осанкой, роскошными «оселедцами» на темени, длинными усами, меховыми залихватскими шапками на голове и все как один с трубкой, постоянно дымящейся. Люлька для казака первая вещь! Бывалочи, принесет в Пасху казак пасочку из церкви, поставит ее на стол, а сам – скорее смоктать свою люльку. «Ну-ка, сынки, беритесь за трубки, пасха постоит, а поросенку уже палач не страшен». «Люлька для казака, как и сабля – родная сестра, искренняя подруга его: он как сел на коня, сейчас же зажег трубку и так много верст, все курит изо рта ее не выпуская. Казаки с незнакомцами – мрачные, изучающий взгляд исподлобья, зато с приятелями – нет задорней товарищей! Смерть казака чаще стерегла на войне, либо от ранений после, а не от болезней. Так, от лихорадки они пили водку с золой или порохом, для заживления ран прикладывали растертую со слюной на руке землю, или лепешку из муки с медом, либо посыпали пеплом. А простуды, так и вовсе не ведали. Мясо горячее с костра, да с «хреновиной», либо «сальца с чяснычком» под горилочку, иль горячего вина с перцем – и… духу оного – боялась простуда! В Сечи было много настоящих богатырей, и поговаривали, жил среди них Дунайский казак. О нем сказывали, что тот был такой сильный, что когда причащался, то несколько человек поддерживали священника, чтобы он не упал от духа богатыря! Как только тот выдохнет – человек с ног упадет! Иные казаки на спор, на едином дыхании, выпивали ведерный «глэчик» вина. Некая смесь добродетелей и пороков: безжалостные к врагам, они были истинными братами в отношениях друг с другом; хищные к имуществу басурман, могли казнить сотоварища за обычную мелкую кражу, трубки, кнута или подковы. Личная их свобода – основа, и лучше – смерть, чем позорное рабство! При этом – глубоко уважали старых воинов и военачальников всех «степеней». Умеренность и изобретательность, бескорыстие в дружбе, которую высоко ценили в Подунавье. Тут, любой желающий мог жить в отряде Михея, без каких-либо вопросов или благодарности за гостеприимство. Никто, не смел сказать: «Ты хлеб ешь зря». Приезжай, воткни в землю копье, подвесь саблю, помолись Богу. При наличии денег, купи вина и угости товарищей. Давали поесть казаку и чарку, предлагали отдохнуть с дороги, а потом спрашивали: «Кто таков, не ищешь ли занятие по душе?» Предлагали присоединиться, чтоб врагов топтать.

О храбрости дунайских казаков турецкий султан сказал: «Когда близлежащие дворянства на мя возстають, я на обе уши сплю, а о казаках должен единственным ухом слушать». А летописец казацкий по этому поводу отмечает: «В мире жить никогда не хотят, но когда в земле их мир объявлен будет, то самовольно идут на помощь другим царствам, и ради малой пользы большую нужду принимают, море переплывать дерзают в однодеревних судах». Сами казаки о своей храбрости говорили: «Мы всегда тепло, храбро и мужественно страны плохих распахивали и опустошали»… «Обычаи у казаков странные, поступки хитры, а язык и выдумки острые и больше на насмешку похожи». Этой чертой характера казаков объясняются те удивительные прозвища, которые они давали новичкам, приходившим в отряд. Будучи любителями песен, дум и музыки, дунайцы любили послушать изредка попадавших сюда баянов, кобзарей – певцов казацких подвигов. Недолго жил в отряде у них такой, врачевал раненых, разведал в крепости о невольниках. Кобза, – придумана Богом, как говаривал этот кобзарь, она – мне жена верная: «Струны мои золоченые, грайте мне тихэсенько, хай казак не сумуе, та й беду забуде…» Говорили, что умирая в дикой степи от «безводья и бесхлебья», кобзарь тот спрашивал кобзу: «Ай, где же мне тебя деть? Во чистом поле спалить, а пепел по ветру пустить, аль на могиле положить?» Запорожские казаки – воины, также часто останавливались в нашем отряде и создавали неописуемые хлопоты турецкому гарнизону. Словно о наших героях – казаках, было сложено:

«…Там себе пьет-гуляет,
Поле Килийское славит-прославляет:
"Ой, ты, поле Килийское!
Чтоб ты и зиму, и лето зеленело
За то, что меня в злую годину пригрело!
Дай же, боже, чтоб казаки пили да гуляли,
Ни о чем не горевали,

Рекомендуем почитать
Воспоминания кавалерист-девицы армии Наполеона

Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Штурм Грозного. Анатомия истории терцев

Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Красные щиты. Мать Иоанна от ангелов

В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.


Кутузов. Книга 1. Дважды воскресший

Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.


Юность Добровольчества

Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.