Легенда о воре - [42]

- Давай, Пакито! И вы тоже! - крикнул Луис, забираясь на груду бочек, призывая брата вместе с остальными уличными мальчишками и заостряя ивовый прут, изображающий шпагу. - Попробуйте бросить вызов могуществу конкистадора Писарро!

Все немедленно бежали к нему. Почти нагие, одетые в тряпье, все в ссадинах и искусанные вшами. Голодные и беззубые, но они всё равно были детьми. Они изображали подвиги конкистадоров, в этой игре Луис всегда играл роль Писарро, того героя, с которым их отец отправился покорять Перу, пообещав сыновьям, что вернется с золотом и славой, и оставив их с дальними родственниками. Но единственное, что вернулось из Индий, так это известие о том, что в джунглях отца убили индейцы. В тот же день родственники выставили их на улицу, заявив, что больше не могут содержать.

Прошло уже пятнадцать месяцев, и они выжили. Луис знал, как раздобыть еду, где устроиться на ночлег в тепле и сухости, как миновать альгвасилов. Луис знал всё. И лучше всех играл в конкистадоров.

- Почему я никогда не могу изображать испанца, Луис? - ворчал младший брат.

- Потому что слишком мелкий, как эти безбожные индейцы.

- А почему ты никогда не изображаешь нашего отца?

На лицо Луиса Варгаса легла тень, которую младший брат не смог разглядеть.

- Потому что наш отец погиб. Не будь неудачником, Пакито.

- Отец был героем!

- Ты его не знал. Как и мать.

Этим аргументом завершался каждый спор. Луис знал мать, хотя никогда не говорил брату, что ее помнит, потому что ему исполнилось три года, когда та умерла в лихорадке. Да и отца Луис почти не видел, перед тем как лихорадка другого рода увлекла его на край света, который не слишком ему понравился.

И маленький Франсиско Варгас умолкал, ничего не понимая. Потому что Луис всё знал.

Когда в его сне группа ребятишек, вооруженных воображаемыми шпагами из прутьев, забиралась на бочки, всё начинало происходить медленнее. Безмятежность быстро превращалась в беспокойство, а время словно сгущалось. Чувства усиливались, делая более четкими каждую влажную щель между бочками, каждый волосок в соединяющих их веревках, каждый волдырь на тощих ногах, которые изо всех сил старались взобраться на бочки. И тут он ощущал болезненный удар и понимал, что сейчас произойдет, а с этим пониманием приходила и тоска.

Маленький Варгас пытался поднять руку в предупреждении, но воздух был слишком густым. Он едва мог пошевелить рукой, а из горла не вырывался и сдавленный крик. Ноги казались прикованными к мостовой. Лишь у страха вырастали крылья, и на них бешено бьющееся сердечко мальчика взмывало вверх.

Потом время ненадолго снова ускорялось, связывающие бочки веревки разъединялись и словно кнутом стегали Франсиско по лицу. Он ждал эту боль и желал ее, но этого было недостаточно, чтобы его разбудить. Ему приходилось оставаться там, против своего желания смотреть на то, о чем он уже знал.

Куча бочек рассыпалась и разлеталась по сторонам. Мальчишки падали с проклятиями и синяками. Луис, который стоял выше всех, падал навзничь. Ужас охватывал его брата, он пытался еще громче крикнуть и еще быстрее побежать. Но всё без толку.

И вскоре приходило облегчение. Лиус приподнимался с земли, кашляя и смеясь. Бочки прикатились ему под бок, не причинив вреда. Луис вставал, и через мгновение Франсиско уже снова бежал к брату, чтобы воровать во дворах апельсины и смеяться в переулках. Эта дверь в счастье и жизнь резко захлопывалась одновременно с конским ржанием.

Тогда Франсиско уже понимал, что это кошмарный сон, но это не смягчало его страданий. Он слышал топот огромного животного, которое на всей скорости приближалось к брату. Видел, как угрожающе поднимаются руки седока, видел темные глаза герцога де Осорио, не обращающего внимания на растянувшегося под копытами лошади мальчика, вонзающего шпоры, чтобы промчаться дальше. Видел, как копыто опускается на голову брата, слышал хруст костей. Ноги сами несли его к брату, он обнимал его, а тем временем кровь и мозг стекали в сточную канаву посреди улицы.

Варгас с криком проснулся и поднялся с постели. Не обращая внимания на боль в распухшей ноге, он проковылял до одного из кресел из дерева и тисненой кожи, стоящих рядом с камином. Дрова почти догорели, лишь под слоем пепла проглядывали оранжевые угольки. Купец поежился от холода, но ему не хватало сил, чтобы раздуть мехи камина, а суетящихся рядом слуг он видеть не хотел. Он так и сидел, схватившись за подлокотники, проклиная свой повторяющийся кошмар.

Уже несколько месяцев он его не видел, но когда начались боли от подагры, сон вернулся. Он неизбежно появлялся, когда в жизни Варгаса возникали проблемы. Просыпался он усталым, напряженным и злым, каждый раз всё больше встревоженным.

Повторяясь уже много ночей, искаженные кошмаром воспоминания становились более реальными, чем настоящие. Происшествие случилось четыре десятка лет назад и длилось лишь мгновение. Брат упал с бочек на пути лошади, которая скакала слишком быстро и наступила на лежащую в канаве голову. Остальные играющие на бочках мальчишки в ужасе разбежались, оставив его в одиночестве. Всё случилось ненамеренно, никто не был виноват, просто несчастный случай. Однако в мозгу маленького Франсиско всё происходило по-другому. Когда он поднял взгляд от трупа своего брата, то заметил ботфорты и суровое лицо, на котором не отразились никакие чувства.