Легенда о Тёмной Принцессе - [97]

В здании не было лифта, пришлось подниматься пешком. В самом здании было около четырёх этажей. Поднимаясь по ступеням, я заметила, что на каждом этаже были кодовые замки, кроме третьего, на котором мы и остановились. Здесь вновь была зона без магии и когда мы открыли дверь, я поняла почему. Камеры, вроде тюрем. Я бросила недоумевающий взгляд на Рода. Он даже не смотря на меня понял, что я хочу спросить и пояснил:

— Мы самообеспечивающееся учреждение. Если у нас есть правонарушители, мы не можем отправить их в обычную тюрьму. Сюда попадают только нахулиганившие студенты, вместо домашнего ареста. Те что совершают проступки посерьёзнее, попадают в подвал. И общение с ними уже совсем другого рода. И те, кто не хочет следовать законам академии, попадая сюда, продолжая активно бунтовать, тоже попадают в подвал на перевоспитание.

Он бросил на меня холодный, предостерегающий взгляд. Я вспомнила нашу первую встречу и его предупреждение о перевоспитании. Но зато теперь, у меня появилась реальная зацепка, как попасть сюда незамеченной. Точнее, попасть официально. Надо всего лишь сильно напортачить. Правда, ещё придётся продумать план побега. Я быстро оценила представшие передо мной камеры. Широкая решётка, скамейка. Больше ничего. Камеры не предназначены для долгого пребывания, тут даже в туалет сходить негде. Скорее всего, они даже не осматривают тех, кого приводят сюда, вряд ли кому-то сорвавшему урок, придёт всерьёз идея пытаться сбежать из камеры. Самонадеянно.

Я надеялась, что Род не заметил моей усмешки. В конце коридора был один единственный кабинет. Здесь запечатанность магии прекращалась, Род провёл перед дверью рукой и послышался щелчок открываемого замка.

Дверь сама собой распахнулась, потом он тихо щёлкнул пальцами у себя за спиной и загорелся тёплый, приглушённый свет. Этот кабинет был очень похож на тот, в котором он проводил собеседование, но всё же другой. Здесь было больше личных вещей. Фиалка на столе, какой-то меч на стене, пара статуэток в стеллаже и на удивление обширная коллекция алкоголя на полке. Род прошёл к небольшому столу, на котором стояло множество тарелок, накрытые металлической крышкой. Он поднял крышки, одну за другой и над тарелками поднялся пар. Граф чуть недовольно цокнул:

— Сколько раз я им говорил, что так блюдо размокает от влаги. Ами, подойди.

Я послушно подошла ближе и теперь могла внимательно рассмотреть всевозможные явства.

— Всё мы с собой не унесём, потому выбирай, что мы будем есть.

Я удивлённо взглянула на него, потом на еду. Я собиралась отказаться исходя из собственного упрямства, но не могла. Кормили в академии хорошо, три раза в день, но еда была обычной. Совсем не такой, к какой я привыкла дома или же после. С обретением силы, проблем с едой не возникало, но здесь, надо было скрываться. Потому даже пачка чипсов перепадавшая от Ирмы казалась мне счастьем.

Стейк, перепёлки, какой-то крем-суп, всевозможные булочки и три вида десертов. Я указала на тарелку со стейками, какую-то мясную нарезку, на горячий бульон с сухарями и на шоколадное и клубничное пирожные. Часть тарелок взял он, поставил на поднос, часть я. Потом он добавил к себе на поднос два бокала и какую-то бутылку с полки.

— Мне это нельзя, я же несовершеннолетняя, — поспешила возразить я.

— Точно, — сказал он, поставил бутылку и потянулся за виски. Я рассмеялась.

— Нет, ну уж лучше тогда то. Что это было, вино?

— Ежевичное.

— Замечательно, пусть будет.

Дверь вновь открылась перед нами сама собой и после закрылась. Я шла следом за графом на лестницу. Мы миновали четвёртый этаж и оказались на крыше. К сожалению, отсюда не открывалось никакого восхитительного вида. Видны были лишь освещённые аллеи, пара корпусов, а дальше шёл густейший, ночной, непроглядный лес. Зато было гораздо удобнее наблюдать за ночным небом, пусть и с небольшой засветкой.

Граф поставил на парапет свой поднос, я последовала его примеру. После мы присели на крышу. Она была ещё тёплой, укрывая в себе следы жаркого, летнего солнца.

— Налетай, пока не остыло.

Дважды меня просить не пришлось. Я с восторгом накинулась на еду, уплетая её на пару с графом. Мы спокойно ели из одной тарелки и совершенно незаметно для меня разговорились, о животных. Род рассказывал о редком виде попугая, которого в своё время видел, когда был в Испании. Я украдкой расспрашивала об этой стране, аргументируя это тем, что никогда не покидала пределов Австрии, на территории которой находилась академия. Сердце больно ныло, Испания была почти что моей родиной. О моей собственной стране не заходило и речи, но я была готова к тому, что он мог меня подловить на этом. Они не знали, из какой я семьи, но я была уверена, что граф мог догадываться об истинном возрасте Тёмной Принцессы. Любой, живший в том веке, мог бы с уверенностью сказать, что к Юго- Западу от Мадрида, находится крохотная страна. Крупнее Ватикана, сильнее, но всё же очень маленькая. Отец знал, что Испания поглотит нас, но как же я счастлива, что он не знает, что сотворили с Толедо на самом деле. Полностью вычеркнули из истории, как независимое государство. Всего лишь город. Но если бы граф в моём присутствии назвал Толедо страной, я должна была непременно удивиться: “Разве такая страна существует?”. Но он не говорил. Не говорил и не видел за моим любопытством огромной плотины боли, готовой вот-вот вырваться наружу. Я думала о том, что он был одним из них, из этой организации, которая убила мою семью. Я почти ненавидела его, но в этот момент он протянул мне вилку с последним куском стейка. Я ошарашено замерла. Он тепло улыбнулся: