Легенда о Тёмной Принцессе - [48]
Эви проводила нас вплоть до самых ворот. На улице стояла новенькая Nissan Teana. Я озадаченно повернулась на Дмитрия.
— А кто поведёт? — и не дав ему ответить, тут же переспросила, — Ты умеешь водить машину?
— Да, почему тебя это так удивляет?
— Потрясающе. И мы поедем на ней?
Господи, какое великолепие. Никаких телепортаций. Никакого старенького форда Виктора. Только кожаная отделка, только климат контроль. Это ли не предел мечтаний?
Я поскорее забралась на переднее пассажирское сиденье. Я даже не стала спрашивать откуда она. Какая разница. Сегодня я буду настоящей принцессой.
Как оказалось, ехать нам пришлось в другой город. Он был недалеко, всего в ста километрах, но всё же, у меня было время насладиться поездкой. Сперва мы ехали молча, но когда оказались на трассе, Дмитрий внезапно спросил:
— Ревнуешь?
— Что прости?
— Эванджелина. Ты ревнуешь?
— С чего ты взял? — я почувствовала, как на меня накатывает злоба. Он что же, играется со мной?
— Нет, я лишь спросил. Если нет, то нет, всё хорошо.
До приезда в клуб, ни один из нас не проронил ни слова. Я не хотела с ним разговаривать. Я даже не задала ни одного вопроса, как собиралась. Между нами опять возникло напряжение, будто бы в первые дни. Откуда это всё исходило?
Клуб стоял обособленно, возле дороги, вдалеке от домов. Никогда ранее в таких не бывала, здесь не было вывески или любых других опознавательных знаков, зато была огромная, массивная железная дверь и два охранника, под два метра ростом. На парковке собралось порядка двадцати человек, которые медленно проходили внутрь, в соответствии со списком. Дмитрий заглушил машину.
— Я понимаю, тебе это впервой, но попробуй вести себя максимально величественно и надменно.
Он вышел из машины и пошёл открывать дверь с моей стороны. Я улыбнулась краешком губ, так, что он никогда бы не увидел моей улыбки. Его ждёт сюрприз.
Я выдохнула. Он открыл дверь и протянул мне руку. И тут же замер, от того, каким взглядом я его окинула, прежде чем принять помощь. С ног до головы, холодный, мрачный, оценивающий. Будто бы я решала, имеет ли он право подавать мне руку. Он попытался поскорее прийти в себя, а я постаралась не улыбнуться, от маленькой победы.
Выйдя из машины, я осторожно поправила платье и окинула здание равнодушным взглядом. Мы направились прямо к охранникам, минуя очередь. Дмитрий вынул из нагрудного кармана два конверта, по всей видимости пригласительные. Охранники мельком взглянули на них, слегка поклонились и пустили внутрь. Я не видела, чтобы они кланялись кому-то до этого ещё.
Гордо подняв голову, откинув плечи назад, я первая прошла в клуб.
Музыка внутри после улицы буквально оглушала, но я к ней быстро привыкла. Дмитрий изучал мою резкую перемену и мне казалось, будто бы он был недоволен тем, что я так легко вжилась в роль.
Мы спустились по ступенькам в тёмном коридоре, подсвечены были лишь сами ступени, после чего вышли в основной зал. Множество танцующих людей: на удивление, практически никого не было за барной стойкой или же за высокими столиками, практически все находились в движении. Лишь в правом дальнем углу зала, на кожаном, угловом диване, сидело множество мужчин и что-то обсуждало.
Чуть позже я обратила внимание на то, что все здесь были одеты во всё чёрное. Правда, более современно, нежели я, и менее официально.
Продолжая играть в Тёмную Принцессу, я почувствовала странный прилив уверенности. Я входила во вкус. Я не показывала явного интереса, к чему бы то ни было, будто бы оценивала реальность сухо, с точки зрения чистой аналитики — никаких эмоций, никакого любопытства. Я не удивилась тому, что мы прошли прямо к группе мужчин в углу. Заметив нас, они все поменялись в лице и почти синхронно встали. Дмитрий успел шепнуть мне:
— Это из-за тебя.
Как только мы подошли, они все поклонились, приложив правую руку к сердцу. Я взялась за платье, немного приподняла его, присела в лёгком реверансе, чуть наклонив голову. Но слегка, совсем слегка, как будто бы это был лишь ответный жест с моей стороны, не более того.
— Ваше Темнейшество, такая неожиданность. Меня зовут Карим. Честно говоря, мы не поверили Дмитрию, когда он попросил второе приглашение и сказал, что вы будете с ним.
— Я и сама не до конца была уверена, что приеду, — холодно ответила я. Как же сложно изображать что либо, когда тебя не ввели толком в курс дела.
— Понимаю. Очень непривычно видеть вас в столь юном облике.
— А вы видели меня в другом? — слова срывались с губ сами собой. Более того, сама того не желая, я будто бы каждый раз огрызалась, отвечая немного грубовато.
— Лишь на фотографиях. Простите, это всё же не моё дело. Вам показать клуб?
Тут вмешался Дмитрий:
— Нет, мы с удовольствием сами его осмотрим. Камелия, прошу тебя, прогуляйся немного, я скоро к тебе присоединюсь.
Я поняла, что он собирался сделать. Избавиться от меня, чтобы я не услышала лишнего. Я не могла устроить ему сцену при других, к тому же, если бы я осталась, наш спектакль мог сорваться. Но это был мой единственный шанс узнать, хоть что-то:
— Ты собираешься оставить меня одну? Не думаешь, что меня стоит тоже посвятить в ход дел? — я старалась спросить как можно более нейтрально. Дмитрий пытался выглядеть спокойным, но я видела, его бесила моя выходка.
ОНА: Согласно завещанию давнего знакомого моего отца, я должна стать женой его внука — самого наглого, самовлюбленного и циничного человека из всех, кого я знаю. К тому же, он — парень моей старшей сестры. Вы только вдумайтесь, насколько эта ситуация абсурдна. Почему нельзя отказаться? Всё очень просто. Если я этого не сделаю, Артур отберёт ВСЁ, что у нас есть…ОН: Мой дорогой дед, даже после своей смерти, не может оставить меня в покое. Этот старый маразматик задумал женить меня на Саре — самой скучной, серой и неприметной девушке, какую только можно себе представить.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)