Легенда о свободе. Мастер Путей - [18]

Мастера Тарии, как заметил Вирд, ревниво относились к своему делу, держались Одаренных, следующих тем же, что и они, Путем, и очень редко работали вместе, но это – их слабая сторона. Он знал, что в Городе под куполом все было не так, и поэтому те люди не только выжили в суровых условиях, но и победили зло – неуязвимое, царствовавшее в силе, и владевшее всем известным миром.

– Только вместе, объединяя Дары, мы можем создавать то, что создавали наши предки, и лучше. Мечи, которые будут поражать связанных, даже из Первого Круга; оковы, которыми можно будет пленить Древнего; заслоны, через которые не просочится зло. – При этих словах Вирд вспомнил смотрящие в потолок, застывшие глаза мертвого Мастера Клата. Можно ли создать защиту против этого? Чтобы у него в Городе больше никто так не умер…

– Да, Верховный. Как скажешь… – задумчиво кивнул Роалд и потер щеку, на которой за ночь появилась черная щетина.

– Почти сутки прошли… – пробормотал Кодонак, – надо возвращаться, а то все нас обыскались.

Он разминал затекшую от сна в неудобной позе шею. Вирду же очень хотелось спать. Кодонак прав, нужно возвращаться, и перемещение – сейчас лучший способ.

– Спасибо вам, Мастер Роалд, – поблагодарил его Вирд, тот в ответ развел руками и пожал плечами: «За что?»

Вирд не мог переместиться сразу в одно из помещений Здания Совета – мешала им же установленная защита от незваных гостей, хотя внутри здания перемещение было возможно. Они с Кодонаком оказались почти у самого входа, прошли мимо охраны, которая узнала Верховного и Советника и, не успели оказаться на жилом этаже, как наткнулись на Мастера Миче, явно искавшего их со вчерашнего дня. Алисандес Миче очень походил на мать глазами, и Вирд, глядя на него, всегда с теплотой вспоминал добрую старушку. Кажется, вечность прошла с тех пор, как он пришел в Шеалсон. То было в другой жизни… и он был другим человеком. Но тогда дышалось ему легче – груз ответственности за всю Тарию не лежал на его плечах, он был просто парнем… бывшим рабом, беглецом, снявшим ошейник с живого эффа… но все равно – просто парнем.

– Верховный! Советник Кодонак! – воскликнул Миче, приближаясь и салютуя им. – У меня донесение.

Вирд устало положил руки на плечи Кодонака и Миче, чтобы перенести их в свой кабинет.

Обстановка здесь напоминала об Атосаале. Когда он садился на одно из роскошных кресел, в ушах звучали слова бывшего Верховного о недолгой жизни Вирда… о случайной искре… о том, что Пророк не видит ни его, ни его следов… Нужно будет поговорить с Абилем Сетом, и хотя Сет больше Толкователь, чем Пророк, все же можно спросить, видит ли тот его – Вирда?

– Что за донесение? – спросил Кодонак.

– Нашли человека на улице Мудрых… мертвого.

– Еще один Мастер Силы? – нахмурился Вирд.

– Нет, это неодаренный.

– Так что особенного в его смерти?

Миче поморщился:

– Он выглядит так… как Хатой.

Лучник Миче был с ними в тот день и видел, как умер прислужник Хатой: его кожа слезла… будто изъеденная кислотой.

– Кто он? – уточнил Вирд, стараясь не показать и без того озабоченному Мастеру Миче свою тревогу и страх.

– Это Лайс Полто – портной. Он шил одни из лучших камов в городе. К его услугам прибегали все члены Совета, да и Эбонадо Атосааль всегда заказывал у него свою одежду.

– С кем встречался он перед смертью? – «К кому мог приходить Атаятан-Сионото-Лос?»

– Пока точно не известно, но в том доме, где нашли Полто, жил Мастер Художник Олтэн Дорго. Говорят, он медлил с переселением в Здание Совета. Сейчас его разыскивают.

– У этого Мастера Дорго есть семья? – продолжал расспрашивать Вирд.

– Нет. Ему сорок семь лет. Он не был женат, родители его умерли, братьев или сестер тоже нет…

– Не знаю, важно ли это, – вмешался Хатин, – но Дорго был близок с Канной Хэт – Мастером Перемещений, которая оказалась связанной с Древним.

Возможно ли, что Атаятан приходил к Дорго? Зачем тот ему понадобился? Куда подевался Художник? Связано ли это с Канной Хэт?

Служанка Мастера Клата так и не смогла вспомнить, как оказалась в его постели, и Вирд видел, что она не врет. Все, что она помнила, это как замочила белье и стала оттирать въевшееся в кам пятно, а дальше – пустота. Похоже, что кто-то, воспользовавшись ее телом, убил Мастера Клата… Почему «кто-то»? Это мог быть только Атаятан! Но почему тогда одних он убивает, когда покидает их тело, а других оставляет в живых? Имеет ли значение, мужчина это или женщина? Вопросы… вопросы… одни вопросы. А он, Вирд, – слишком молод, слишком неопытен, слишком мало знает… Он даже не уверен, что не умрет, не погаснет, едва зажегшись, не уверен, что Атосааль был не прав, предрекая ему скорую смерть.

– Вирд… – неожиданно обратился к нему Кодонак, и он понял, что, пока размышлял, почти уснул – сидя и с открытыми глазами. – Вирд, если ты не поспишь, то не сможешь ничего придумать или предпринять. Отдыхай.

– Но уже утро… – вяло пробормотал Вирд. Он не только эту ночь не спал – предыдущая тоже была бессонной, а в ночь третьего дня ему удалось уделить сну лишь три часа, а затем он отправился в библиотеку, искать сведения…

– Я пока расспрошу всех свидетелей, – продолжал уговаривать его Кодонак, – узнаю, что и как. Когда проснешься, я уже буду здесь и все тебе доложу.