Легенда о Граале - [91]

В частности, в версии де Борона искупительная смерть старого короля получает особое освещение. Посещение Персивалем Замка Грааля описано в точности так же, как у Кретьена де Труа, за одним исключением — у де Борона три капли крови стекают с меча (что без сомнения является аллюзией на Троицу). Грааль снова появляется во время трапезы в замке Короля-Рыболова, «и с ним — бесценные реликвии» («des dignes reliques avec»). Персиваль задает пресловутые вопросы, и тут же Король исцеляется и преображается («tot muez de sa nature»). Персиваль раскрывает себя как сына Аллэна, дед радостно приветствует его, ведет его к Граалю и произносит: «Вот меч, которым Христос был поражен на Кресте, и вот сосуд, в который Иосиф Аримафейский собрал кровь, и который зовется Граалем». Затем он рассказывает Персивалю о Христе, об Иосифе и о Граале, и передает ему тайные слова, по поводу которых автор в очередной раз замечает, что не может и не смеет говорить.

Сосуд, который излучает чудесную мелодию и небесный аромат, передают в руки Персиваля. «На третий день», продолжает текст, «Бронс приблизился к своему сосуду, распростерся перед ним по форме креста и испустил дух. Персиваль узрел Давида с его лютней, и многих ангелов с кадильницами для вокурения, ожидающих душу Бронса, чтобы сопроводить ее к Всесильному Отцу, которому тот так долго служил. Персиваль остался на месте, и заклинание, наложенное на Британию и весь мир, было снято».

Во многих версиях старый Король Грааля принадлежит к более древнему поколению, чем больной король, и это может указать нам на его особое значение. Как мы уже объясняли выше, сам Король обозначает доминанту коллективного сознательного, и в то же время — воплощенный в человеческом сознании Бого-образ. Больной король соответствуетimago Dei[образу Божию (лат.)], испытывающему страдания и распятому между противоположностей; в значительной мере это есть образ христианской эры, и в особенности — ее второй половины. С другой стороны, Король Грааля, «живущий лишь по видимости», должен персонифицировать еще более древний бого-образ; на самом деле это дохристианский, ветхозаветный и языческий образ Божий, фигура отца, в котором противоположности не объединены сознательно, но скорее лишь скомбинированы на бессознательном уровне. Так более бессознательный, архаическийимаго(образ Бога в нашей психике) получает, благодаря своему внутреннему единству, преимущество перед бого-образом христианской эпохи, но в то же самое время он отражает отсталое, боле бессознательное состояние человеческого сознания. По этой самой причине его выживание не представлено в легенде о Граале в качестве благоприятного обстоятельства, а обретение им способности умереть обозначает избавление. Грааль служит этому королю поскольку, как мы уже объясняли, Грааль какprincipium individuationis[принцип индивидуальности (лат.)] — это инструмент для обретения целостности и единения с Богом. То, что старый Король поддерживается Граалем и потому не умирает — описывается не как счастливое стечение обстоятельств, но как причина страданий. Пока он жив — внутреннее единство бого-образа поддерживается на уровне отсталого состояния, не претерпевает нового воплощения на высшем и более сознательном уровне, в Персивале, который естьtierz hom[третий, или тройственный, человек (стар. — нем.)]. Единство бого-образа ретроспективно ищется в язычестве, которому все еще удается выжить, но не в дальнейшей дифференциации проблемы Христианства. Из-за этого смерть старого Короля Грааля и его искупление руками Персиваля обозначает цель поисков последнего. Это решение не может быть по настоящему понято без более глубокого исследования психологической значимости троичного бого-образа. Мы приступим к этом чуть позже, когда мы еще раз вернемся к проблеме двух королей Грааля.

Хотя в основных версиях именно то, что Персиваль задал правильный вопрос, приносит спасение Королевству Грааля, у Манессье это достигается актом мести по отношению к Партиниаусу. Это находится в созвучии с еще более радикальным подавлением внутреннего противоречия, и соответствующей спиритуализации и отрицания примитивной эмоциональной тени. Поэтому когда ставший Королем Персиваль завершает свою жизнь отшельником, а Грааль возносится с ним на небеса, это подразумевает не современное психологическое разрешение проблемы, а скорее решение религиозное, христианское, общепринятое в те времена. С другой стороны, у Вольфрама фон Эшенбаха рассказ приобретает резко выраженное психологическое звучание. Там Парцифаль до вступления на трон должен сразиться со своим черным и белым единокровным братом. Однако этот брат, Фейерфиц, вовсе не злодей — он всего лишь некрещенный язычник. Парцифаль не порабощает его, а напротив, признает его и устанавливает с ним братские отношения. И только после этого он может стать Королем Грааля. Так рассказ завершается апофеозом двух супружеских пар: Парцифаль воссоединяется с Кондвирамур, а Фейерфиц, его темный брат, соглашается на крещение и женится на Репанс де Шой, Держащей Грааль.

Формирование такой четверичной структуры (