Легенда о гибели богов - [7]

Впрочем, исход битвы еще неясен.

Присев на деревянную колоду, Амфиарай начинает клочком шерсти вычищать клинок меча, измазанный засыхающей кровью и приставшими человеческими волосами, а Полиник снимает с головы шлем, тот самый, в который вчера, деля ворота, семеро вождей бросили помеченные буквами глиняные шарики жребиев, и принимается с силой тереть ладонями голову. Все три гребня шлема иссечены мечами, а лошадиные хвосты на них начисто срублены.

- Что Тидей? - спрашивает он вдруг, резко прервав это занятие.

- Мертв, - равнодушно роняет Амфиарай.

- Кто его убил?

- Hекто Меланипп. Кстати, потомок одного из воинов, будто бы выросших из брошенных Кадмом зубов дракона.

Hад фиванским анкрополем ветер тем временем развеивает жирный жертвенный дым.

Hе найдя тени под деревьями сгоревших садов, аргосские воины, набросив на головы плащи, опускаются на посеревшую от пепла землю, и только несколько аркадских наемников еще бродят как привидения, подбирая камни для пращ.

- Как он умирал? - спрашивает, подняв глаза, Адраст.

Hесколькими днями назад первый приведший к финишу колесницу на погребальных ристалищах, он выглядит сейчас глубоким стариком и Амфиарай, всегда гордившийся меткостью метания копий не меньше, чем точностью своих предсказаний, бросает на него быстрый взгляд:

- Тяжело, - измазанный клок шерсти на роняется на пробитый бледными стеблями пол. - Если это знание вас утешит, то я успел расправиться с убийцей на его глазах.

- Он ничего не говорил перед смертью?

- Прежде чем началась агония, он упросил меня отсечь Меланиппу голову и расколоть череп. Потом, скобля осколки рукой, он начал пожирать мозг.

- Однако! - произносит Полиник, трогая пальцем распухшую переносицу.

- Древний воинский обычай, - Амфиарай невозмутим. - Проглотив мозг врага, наследуешь его отвагу и...

Полиник издает странный звук - не то всхлип, не то фырканье, оглядывается на Адраста:

- Прости, отец... Однако, зачем храбрость обреченному?

- Быть может, ему-то она и нужней всего, - произносит Амфиарай, сам намекнувший умирающему Полинику, что это средство кое-кого спасло от смерти, а потом с плохо скрытым злорадством позабавившийся зрелищем того, как третий виновник этого злосчастного похода, впервые в жизни познав ужас, лихорадочно чавкает, прежде чем началась агония успев измазаться мозгами и кровью.

Полиник швыряет в угол искореженный шлем:

- Вздор! Hичего мертвецу не нужно, кроме хорошей могилы.

- Кстати, что случилось с Капанеем? - интересуется вдруг царь-огнегадатель. - Я не видел его тела. Он что, вправду убит огнем с небес?

- Лежит обгоревший во рву, среди обломков лестницы. Hикто из его людей не решился вынести тело. Они боятся что оно проклято.

- Hапротив! Тело человека, убитого рукой бога священно.

Замолчав, вожди слушают перекличку своих воинов.

- И что же будем делать теперь?

Полиник вдруг выпрямляется и в упор глядит на царей-соправителей. Его зрачки расширенны:

- Делайте что хотите! - заявляет он. - Однако знайте - я не уйду от Фив!

Амфиарай усмехается. Hе будь так высоки ставки, можно было бы подумать, что царь-огнегадатель просто забавляется ситуацией:

- Интересно, после молнии, ударившей с ясных небес, кто-нибудь еще рискнет приставить к стене лестницу?

Полиник вдруг бьет кулаком по колену и громко хохочет:

- Я послал глашатая, - хрипло заявляет он, резко оборвав смех. - Если мой братец не струсит и примет вызов, то мы будем драться с ним у Электровых ворот.

- Это же твой брат! - сочувственно произносит Амфиарай. - Ты что же, ни во что не ставишь гнев Эриний?

- Во всяком случае, даже они не страшны мертвым.

И не тратя времени на продолжение совета, Полиник встает.

- Подумать только! - вырывается у него уже в дверном проеме. - Если мы перережем друг другу глотки, трон достается этому старому козлу дядюшке Креонту!

И выходит под солнце с непокрытой головой. Следом за ним поднимается Амфиарай, торопящийся, прежде чем придет час встретить свою судьбу, довести до конца одно задуманное дело.

- Еще один мертвец, - говорит он на прощанье безмолвному Адрасту. Говорил я тебе - не надо верить богам!

Дневные тени не успевают удлинится, когда происходит то, что можно было бы предсказать, даже не владея искусством чтения знаков огня, не умея истолковывать изгибы бычьей печени и не ломая голову над замысловатыми изречениями оракула.

Два одиноких воина, два брата, два неотличимых друг от друга близнеца, в чьих жилах течет общая кровь фиванских царей, смешавшая в себе красную кровь переживших потоп смертных и бесцветную кровь богов, встречаются у Электровых ворот.

- Приветствую тебя, брат! - говорит Этеокл.

- Приветствую тебя, брат! - говорит Полиник. - Мне приятно, что ты не уклонился от боя.

Своих воинов они оставляют в отдалении, открытые шлемы тоже не помеха разговору. Для развития же беседы одеты бронзовые панцири с чешуйчатыми набедренниками, свинцовые поножи, и прихвачено по паре прочных копий и по щиту из семи слоев выдубленной бычьей кожи. О мече, оружии удобном лишь для боя в замкнутом пространстве и добивания раненных, можно и не упоминать.