Легенда о белом бревне - [8]

— Доу-зо, — поставил перед нами две деревяшки трактирщик, осматривая меня своими подозрительными прищуренными глазами. Вот вроде улыбается, но…

— Арига… спасибо! — Мое восприятие наконец перестроилось на местный лад окончательно, и я больше не слышал всякую тарабарщину. А нет, с этим выводом я поспешил.

— Итадакимас! — внезапно громко выкрикнула девушка на весь ресторан, заставив меня практически подпрыгнуть на стуле, а остальных посетителей и официанта — одобрительно разулыбаться.

— Ты тоже поблагодари, — пихнула она меня в бок, — это что-то вроде местного обычая.

На этом месте меня посетил очередной ступор. С одной стороны, такие выкрики — вопиющее нарушение этикета, с другой… я ведь в чужой спирали и мире. А воспитанные гости в чужой дом со своими правилами не ходят.

— Хм, возможно, в следующий раз, — попытался выскользнуть я из неопределенно-неловкой ситуации. — Боюсь, неправильно расслышал, что надо кричать.

— А, ладно, тебе как гайдзину как раз простительно. Но в следующий раз обязательно сделай так же! Ты не представляешь, как они умиляются на таких светленьких и голубоглазых, которые соблюдают их обычаи. У них это буквально эстетический экстаз вызывает!

— Хорошо… — решил не спорить я. Не думаю, что я окажусь здесь когда-то еще раз.

— Ну что? — Похитительница чужих Оружий с самым зловеще-заговорщическим видом потерла руки, вызывая у меня очередной приступ беспокойства. — Приступим к пыткам?

Глава 6

Лиза:

Так бы и затискала! А чего он такой кавайный уродился, спрашивается? Эх… как бы не влюбиться всерьез. А то последнее же дело вестись на его анимешный фантик, толком еще не зная, что там за конфетка внутри. Но пугается он забавно…

Эти мои мысли скакали по поверхности мозга, как чокнутые зайчики, такие, из мульта. Они прекрасно отражались во внешнем поведении и маскировали другое, более важное. А изнутри я внимательно и с некоторой тревогой наблюдала за парнем. Ему было плохо и страшно, быстрый анализ непосредственных реакций показал: успокаивать и действовать обычными методами бесполезно. Натворила я дел… Но это все гребаная фамильная интуиция. Я знала, что так надо, и ничего не могла с собой поделать. Я должна была его забрать и… не могу отпустить, даже если бы бабушка вдвоем с кометой не устроили карантин.

Но раз вытащила своего принца из неизвестной ледяной задницы — надо спасать дальше. И пока единственное, что позволяло пробиться сквозь окаменевший панцирь, — это поведение на грани фола, «Риса-ненормальная-анимешница». Только на нее он реагировал, пугался, сердился, недоумевал и поневоле, медленно и осторожно, высовывал рожки из-под своего защитного кокона. Надо ж было так задрессировать человека, что он и на человека уже не похож… Ладно. Разберемся.

Если ему сейчас для того, чтобы не впасть в окончательный ступор, нужна Риса-на-всю-голову-дурдом… мне и самой в кайф. Я люблю эту себя. Танцуем дальше!

— К пыткам? — И брови сделал домиком, явно непроизвольно, потому что тут же опомнился и обратно нацепил на милое личико маску холодной статуи.

— Я шучу. — Ых, как бы ту маску насовсем ободрать и посмотреть, что получится, а? — Сам будешь пробовать или покормить?

— Брать… руками? — все же засомневался парень. — А…

— Вот смотри, тут у нас горячее полотенчико, — показала я на свернутое трубочкой белое полотенце рядом с кружкой. — Берем его и вытираем лап… то есть руки. Рядом еще лежат палочки, ими тоже можно есть. Но так как ты ими все равно не умеешь, то допускается есть руками! Суши — это как наши бутерброды, только с рисом и рыбой.

Принц, вытерев руки полотенцем и аккуратно сложив его обратно, кончиками пальцев подцепил суши с магуро… с тунцом то есть. Ой, я про самое главное сказать забыла! Соевый соус и васаби!

— М-м-м… — Он явно едва удержался, чтобы не выплюнуть практически безвкусную массу, и против своей воли посмотрел на меня со смесью укоризны и непонимания.

— Да куда ж ты торопишься! Кто ж так суши ест? — возмутилась я. — Все же надо с рук покормить. Чтоб по-человечески. Смотри, как правильно… глотай что взял.

Я ловко подхватила палочками такое же суши с тунцом и быстро сначала мазнула его в васаби, потом обмакнула в соевый соус.

— Вот, теперь открывай рот. Да не надо так таращиться! Один раз попробуешь как положено, и если не понравится — закажем тебе котлету. Или стейк с кровью девственницы... Что там принцы вообще едят? Давай, пробуй! — Я поднесла уже начинающее разваливаться суши к его губам, не обращая внимания на пару капель соуса, упавших на стол. — Ну же, не вредничай.

— Хм, — сказал он минуты через полторы, украдкой вытерев выступившие в глазах слезы от васаби, а после промокая салфеткой заляпанный мною стол. — Мне странно это признавать, но наличие соусов кардинально меняет вкус данного блюда. В лучшую сторону. И даже в обжигающей приправе есть что-то… приятное.

— А то! А если еще немного распробуешь настоящие японские суши, то потом и вовсе за уши не оттянешь! — Сама я положила себе в рот очередное лакомство и зажмурилась от удовольствия. — Это не московские подделки-роллы. Тут еда — это целое искусство! Чтобы сделать вот этот маленький кусочек, — подняла я палочками рыбу, — хозяин заведения самолично в пять утра едет в порт, чтоб с лучами рассвета встретить суда после ночной рыбалки. А потом рыбку разделывают… пока она живая! Иначе уже не так вкусно. — Рассказывала я все это с той же интонацией, как рассказывают страшилку на ночь. Эх, и все-таки я, наверное, садистка. Меня просто в дрожь бросает, когда я вижу эти широко распахнутые, полные опасения и недоумения голубые глаза. Мимими-и-и-и… Угу, шок углубился настолько, что по ледяному панцирю — не снаружи, нет, внутри — пошли трещинки. И он смог вздохнуть. Хоть какой-то воздух получить через эти, пока микроскопические, бреши. Я физически почувствовала, как его сначала сплющило, а потом… отпустило.