Легенда Клана 6. Посмертие - [39]

— Конечно. — слегка возмущенно ответила она, от чего инженер тут же шокировано сел на пол.

— Это…

— Возмущение. — сухо произнёс Клауберг: — Как и у Эрис, искин Евы запрограммирован на симуляцию некоторых человеческих эмоций. Разработка шла исключительно для секс-игрушек «Вайф Сити», чтобы разводить толстосумов на ещё большие деньги. Но я решил шагнуть дальше.

— Это же… — Изаму тут же встал и с осуждением взглянул на Клауберга: — Вы же понимаете, что если в ДКБ узнают, то к вам будет очень много вопросов?

— А что не так? Ева мне, как дочь, если вы о вопросах этики. Да и я не в том возрасте, чтобы экспериментировать. — рассмеялся Доктор, за что получил осуждающий взгляд и от Евы: — Моя девочка лишь символ того, что я успел достичь к своему столетию. Пятьдесят лет на Земле и пятьдесят на Марсе.

— Когда вы сказали, что создали прототип ассистента, я и подумать не мог, что всё настолько запущено. Это же… игра в бога!

— Невзорову можно. Такеде можно. А мне, значит, нельзя? У вас слишком субъективное суждение на этот счёт, Сайдзо-сан. Да и до бога мне пока далеко. Ева не умеет размножаться. Да и к человеческой еде относиться крайне негативно. Но компанию за чашечкой кофе составить сможет. — усмехнулся Доктор: — Мы можем бесконечно спорить о вопросах этики, но время стоит слишком дорого. Чего именно вы хотите от моей девочки?

— Точно. — Изаму, как будто проснулся: — В общем, план такой! Я хочу, чтобы Ева залезла в голову к нашему новому другу и выведала все необходимы данные. Нам нужен пакет контроля тела!

— Я ничего не смыслю в механизмах. — застенчиво ответила она.

— А тебе и не надо. Сейчас покажу, что нужно спросить… Там немного. — азиат вытащил огромную папку, напичканную листами формата а4.

— Немного, говорите? — с ужасом выдохнул Клауберг.

* * *

На этот раз я был настолько возмущен сложившейся ситуацией, что попросту решил встать в позу. Сложив руки на груди, выпрямился, как гордый птиц, и приготовился к спектаклю. Эрис в наряде секьюрити пыталась меня загородить, но разве же проекция может хоть что-то сделать бодикадо, которая положила тонкие, но очень сильны руки на мои плечи.

— Марк… Я не понимаю, что происходит. — мило улыбнувшись, произнесла Кайли, глядя мне прямо в душу.

— Что видишь, то и происходит. — холодно ответил я, повернув голову в сторону окна.

— И что же это? — лицо бодикадо приблизилось и едва не уперлось в мою щеку.

— Я сижу в кровати Критики. А она спит рядом.

— Это значит, что?

— Это значит, что я спал тут. А Критика спала рядом. — продолжал упираться я.

— Правильно!!! Ничего не говори ей, Марк!!! — воскликнула Эрис, в костюме адвоката: — Ты имеешь право хранить молчание и не свидетельствовать против себя!

— Ох, Марк! Не тупи… Наша душка намекает на то, что у вас с Лейтенантом был перепихон. — усмехнулась Бисмарк, разглядывая свой идеальный маникюр.

— Как грубо… — возмутилась Маруся: — Однако, Хелен права. Марк, неужели ты спишь со своей напарницей?

— Вы зашли, я что делал? Спал? Ну, так зачем задавать глупые вопросы…

— Ты знаешь, про что она тебя спрашивает. — нахмурилась Кайли: — Марк… Вы с Критикой действительно…

— Нет. — в сонном голосе едва пробудившейся напарницы слышались нотки разочарования: — А вы, дорогие напарники, вломились ко мне в дом без разрешения! Могу доложить, куда следует.

— Ах вот, значит, как? — бодикадо переключилась на фурию: — Посмотри на себя! Пахнет алкоголем и развратом за три мили… Какой пример ты подашь тем, кто ниже по званию? Гулящая женщина на службе?

— Гулящая?! — Кри тут же проснулась и округлила глаза: — Постой… Это ты мне?

— Как видишь. — проурчала Жнец.

— Ах ты сардина переквашенная! — Кри вылетела из-под одеяла и показав всю себя, попыталась зарядить Кайли кулаком. Бодикадо мгновенно сориентировалась и увернулась, схватив злобную фурию за руки.

— А ну не драться! — рявкнул я и саданул по табуретке: — Совсем охренели?!

Девчонки тут же прекратили потасовку.

— Что вообще за дичь тут происходит?! Мы все взрослые люди! Неужели я не могу спать там, где захочу? Что за отношение? Совсем потеряли голову от ревности?

— Ревность тут не причем, Марк. — с грустью вздохнула Маруся: — Ты — уникум, за которым охотятся Кланы. А Критика — дочь Невзорова. За которой, что? Правильно! Охотятся Кланы. Ни записки! Ни телефонного звонка! Эрис не отвечает. Коммуникатор оба оставили дома. И что мы должны были подумать?

— Оу… — теперь мне стало неловко: — Об этом я не задумывался.

— А ты вообще редко задумываешься. — вздохнула милая соседка и поднялась со стула: — Пойдемте, девчата… Не будем мешать голубкам наслаждаться друг другом.

— Угу… Он ко мне и пальцем не притронулся! — возмущенно воскликнула Критика: — Ещё и вы с утра масло в огонь подливаете… А, ещё напарники называются!

— Бедолага… — гнев Кайли тут же сменился на милость, и она приобняла фурию за плечо: — Не волнуйся! Будет и на твоей улице весна…

Это она так её утешить пытается? Или я чего-то не понял?

— Весна?! Это что… Жалость?! — Кри едва не разрыдалась: — Сколько можно?! Вы все думаете, что Марк вещь… Пытаетесь его присвоить себе!

— Так-так-так… — Бисмарк отошла от входа в комнату и заинтересованно приблизилась к кровати: — И что дальше?