Легенда клана 4. Часовой - [44]

— Вот ещё! — сплюнув песок, злобно ответил здоровяк и тут же поднялся на ноги: — Сам разберусь, на кого мне нападать, а на кого нет.

Нахохлившись, Генри поспешил удалиться восвояси. Дружки испуганно поплелись вслед за ним.

— Марк, я бы на твоем месте был чуточку осторожен с представителями золотой молодежи. — в голосе Хана звучали легкие нотки осуждения: — Хоть Ларсоны и не добились расширения до уровня Клана, но тем не менее — занимают довольно высокий пост в иерархии. Я не оправдываю поведения Генри. Но как бы, чего не вышло.

— Не выйдет. Кому нужно в первую очередь звонить, чтобы наказать недалекого пи**дюка? Правильно! Тем, кто сможет законно дать ему ремня. — усмехнувшись, ответил я: — Эрис, вызови контакт «Эдди Ларсон».

— Соединяю. — отозвалась электронная помощница.

— О! Мистер Сэведж! — обрадованно воскликнул голос из динамика в моем ухе: — Сколько лет, сколько зим?

— И я рад слышать вас, Господин Ларсон. Прошу прощения, что отвлекаю от работы, но вопрос не требует отлагательств.

— Да, ничего страшного. Я всегда рад слышать вас! — ответил Эдди: — Так… что там случилось?

— Проблема в том, что ваш сын только что пытался соблазнить Мисс Карпову.

— МАРИЮ?! — казалось, что Ларсон сейчас взорвётся от возмущения: — Где?!

— На пляже. И между нами завязался нездоровый разговор… Я бы сказал — конфликт.

— Мой сын… Он жив? — теперь Эдди звучал озадаченно и слегка напугано.

— Определенно жив. Просто, не могли бы вы передать своему сыну, что нападать на старших — не хорошо. В следующий раз, я могу поговорить с ним по-мужски. Вы меня понимаете.

— К-к-к-к… конечно, Мистер Сэведж! Это… просто недопонимание с его стороны. Генри не знает, как вы выглядите… И уж тем более, не узнал бы Мисс Карпову…

— А какая разница? — я сделал максимально зловещий голос: — Вопрос не в том, на кого именно напал ваш сын. Вопрос в том, что он в принципе не знает границе и не понимает слова «нет». То есть, вы воспитали его таким образом, что он может нападать на всех, кроме каких-то условных людей? Вам не кажется, что это неправильно? Не мне вас учить, Господин Ларсон, но вам бы хорошенько поговорить с Генри о будущем. Я человек спокойный. А вот попадётся, кто без тормозов, и что тогда? Вигиланты — злой народец. И вы это знаете.

— Да… Знаю! Так что, прошу меня простить. Я обязательно поговорю с ним. И… Я могу быть, чем-то полезен?

— Вы — мой друг, и это самое главное.

— Да, Мистер Сэведж… Я ценю это… Спасибо! — с облегчением выдохнул Эдди и закончил вызов.

— Змею все любят. Змея слишком ценна для этого города. — усмехнулся Хан: — Ловко ты его. Теперь с тебя точно взятки гладки.

— Они были гладки с самого начала, друг. — отмахнулся я, и взяв Марусю за руку, направился к девчонкам: — Пойми суть. Я не хочу издеваться над малым. Да и лупить мне его было не за что… Да, он немного напугал Марусю, но не более того. Просто, Эдди, как чрезмерно любящий отец, слишком разбаловал Генри. И теперь молодого парнишку нужно ставить на место.

— Если такой крутой — поставил бы сам. В чем проблема? — спросил бодикадо, махнув роботу с кукурузой.

— Знаешь… Да, я мог бы отлупить его. Выбить из пацана всё дерьмо, которое скопилось за эти двадцать лет. Но… кто я для него? Простой прохожий, которого он впервые видит в лицо? Просто на крыше я был в шлеме. И, знаешь, как относятся к нравоучениям левых людей? Скомкивают и выкидывают, как использованную салфетку, Хан.

— С одной стороны логично, но с другой — наш народ с самого детства приучает, что за любую шалость отвечать сперва будут взрослые. Понимание того, что по шапке получишь не ты, а твой родитель — действует, куда страшнее одностороннего наказания. Но во взрослом возрасте — уж прости. Накуролесил — получи.

— Ну, ты сравнил, тоже… У вас свои методы, а у нас свои. Да, и к тому же — Генри очень боится своего отца. Потому что без папаши он просто обычный чернокожий пи***дюк, который нахрен никому не сдался в этом огромном мире. И знаешь, тогда на крыше я сказал ему важные слова, которые он, в итоге проигнорировал.

— Хмм… Весьма показательно.

— Вот и я о том же! Поэтому, искренне верю, что только родной отец может повлиять на своего сына. Только родной отец имеет моральное право взяться за ремень и сказать, что вести себя, как м***ак — это отвратительно. Это тяжело. И это неправильно. Не потому, что общество не оценит. Плевать на общество! А просто потому, что если ты ко всем относишься, как к людям, то и в тебе тоже будут видеть человека, Хан. И об этом мальчику может сказать только мужчина. И в данном случае, этот мужчина — его отец.

— Хмм… Глубоко. Я об этом не задумывался. — удивленно ответил бодикадо: — Знаешь, вот когда я впервые тебя увидел, то мне показалось, что ты обычный молокосос. Ноль без палочки, которого продвинуло руководство из-за хороших связей… Но после того инцидента на поезде… После всего того, что случилось за последний месяц, я всё больше убеждаюсь, что ты мудрый. Мудрый, но такой раздолбай… Это просто ужас!

— Вот даже не вздумай меня судить, Хан. Во-первых, пусть плюнет мне в лицо тот, кто абсолютно безгрешен и никогда не совершал глупых ошибок. А во-вторых, не судите, да не судимы будете.