Легенда - [69]

Би бы этому не удивилась, она частенько говорила, что Питни водится с самыми непотребными людьми. В письме к бабушке Эллин приписала, чтобы та не предпринимала никаких шагов, и когда писала эти строки, услышала как наяву презрительный смех Би. Она поступит так, как сочтет нужным, – в этом Эллин не сомневалась. Сложив письма, она запечатала их, встала и вышла из комнаты, чтобы отнести письма гонцу.

В зале яблоку негде было упасть. Дункан стоял в центре группы мужчин, переставлявших столы, в углу Энни разговаривала с женщинами, а Нейл и Джеймс вместе с остальными изучали карты. Когда Эллин проходила мимо бабушки Джеймса, та положила ей на плечо тонкую руку:

– Девочка, я хочу, чтобы мои внуки счастливо женились. Других планов относительно их у меня нет. Что бы Джеймс ни решил, я на все согласна.

Эллин, кивнув, решила, что больше не будет обсуждать эту тему ни с кем, кроме Джеймса.

Джеймс заметил ее в ту же минуту, как она вышла в зал. В руке у нее были письма, которые она протянула, гонцу. Он и забыл, что она собиралась написать маме и двоюродной бабушке. Так, значит, вот чем она занималась – сидела в своей комнате и писала письма!

– Я вернусь через час, – сказал он мужчинам и отошел от стола, чувствуя на себе пристальный взгляд Нейла. Разговоры о войне и подготовке к ней можно вести бесконечно, а ему хочется побыть несколько минут наедине с Эллин. – Может, пойдем погуляем? – спросил он, предлагая ей руку.

– Разве тебе не нужно поговорить с Нейлом?

– Я с большим удовольствием поговорю с тобой, Эллин. Дождь кончился, давай прогуляемся по двору.

– Хорошо.

Джеймс вывел ее во двор и повел по тропинке к деревне, залитой солнечным светом, рассказывая о том, кто достраивал замок и когда именно.

– Нейл хочет пристроить еще одно крыло к западной части замка, где он будет жить со своей семьей. Мы уже столько времени обсуждаем этот вопрос!

– А на мысе хватит для этого места?

– Да. И сделать это нетрудно, нужно только продлить внешнюю стену. – Он покосился на нее. – Он начнет строительство, когда мы вернемся.

– С войны?

– Да. – Джеймс улыбнулся: – Я так редко тебя вижу, с тех пор как мы сюда приехали.

– Да.

– Нужно это исправить.

– Как?

– Так, как мы это сейчас делаем. – Они подошли к внутренним воротам, и он махнул стражникам. – Думаю, я начну с того, что покажу тебе дуб.

Взяв Эллин под локоть, он вывел ее за ворота на маленькую квадратную площадку, где стоял дуб, и подвел к дереву. Каждый раз при виде этого огромного древнего красавца, имевшего такое огромное значение для всего клана и для него лично, Джеймс неизменно испытывал какой-то благоговейный восторг. Сколько он себя помнил, дуб рос на этом самом месте. Каждый представитель клана Маккарри носил на шляпе дубовую веточку, на щите и на эмблеме клана был изображен дуб на фоне моря.

Двадцать девять лет назад это дерево было целым, потом в него ударила молния, расщепив его на две части, как предсказал когда-то прорицатель Браан. И это не переставало удивлять Джеймса. Откуда он знал? Джеймс провел рукой по стволу, рана которого за долгие годы уже успела зарубцеваться, и на него нахлынули привычные чувства: благоговение и неотвратимость судьбы, к которым теперь примешивались еще и горькие воспоминания об отце.

– Я не ожидала, что он такой большой, – протянула Эллин удивленно. – Должно быть, когда он был целым, это было внушительное зрелище. – Она посмотрела на Джеймса: – Ты и правда не веришь в легенду?

– Верю, детка.

– Но ты же говорил Дженет, что все это предрассудки.

– Говорил, но все равно верю. По крайней мере, частично.

– И в какую же именно часть?

– Что мой отец, дед и прадед умрут в день своего рождения.

– Так и произошло. А еще?

– В то, что дерево расщепится на две половинки в ту ночь, когда будем зачаты мы с Нейлом.

– Это тоже сбылось. Еще?

– Что наш клан начнет войну, – тихо произнес Джеймс.

– Думаю, так и будет.

Эллин вздохнула. Трудно было стоять здесь, в этом прекрасном месте, и думать о войне. Над головой проплывали белые облака. Над вершинами гор они останавливались, казалось, лишь для того, чтобы посмотреть на воду. Картина была прелестной и мирной, если, конечно, не всматриваться пристальнее. Люди на кораблях, стоявших на озере, быстро устанавливали на палубе пушки. Эллин покосилась на Джеймса, запоминая его профиль, непокорную прядь волос, постоянно падавшую на лоб, шрам на руке, полученный в схватке с Маклаудом в Данфаллэнди.

Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, под надежной защитой и такой живой, как никогда в жизни. Здесь легко было забыть, что Шотландия вот-вот развяжет войну, что его брат хочет, чтобы она уехала, что его бабушка только что предупредила ее, чтобы она не думала влюбляться в Джеймса, что ее кузен поднимает войска на борьбу за короля, который совсем пал духом, и что ее любимая горничная пропала. Скоро они вернутся в замок, и на них снова навалятся проблемы, но сейчас ей хотелось побыть наедине с Джеймсом.

Глубоко вздохнув, Джеймс посмотрел на Эллин – на ее глаза, прелестное лицо, пушистые волосы, которые ветер-шалун так и норовил швырнуть ей в лицо, и которые она постоянно отбрасывала в сторону. Ему хотелось перебросить ее через плечо, отнести на корабль и уплыть далеко-далеко, где никто их не найдет и не нужно будет думать о лежащей на его плечах ответственности. Как хорошо быть только с Эллин... Однако Джеймс не мог себе этого позволить. Пока не мог.