Легенда дьявольского перекрестка - [31]

- Я уверен, что раскрытие такого рода загадок мне не по зубам. Да и к чему искать ответы, если даже сами вопросы пугают до смерти? - спросил Пауль. - Так можно докопаться и до дьявола, и разве станет от этого легче?

Николаус спорить не стал, хотя и думал, что при других обстоятельствах непременно кинулся бы переубеждать нотариуса. Он обратился к Виллему, зажигавшему свечи в зале:

- А вы так и не вспомнили настоящего имени Нави? Может быть, Пауль чем-то сможет помочь?

Бродяга-писарь отрицательно покачал головой и продолжил обходить зал, расставляя свечи на каждом столе, от чего уже скоро в помещении не оставалось ни одного темного уголка.

- О, Виллем, - посоветовал Пауль, - и не мучайте себя воспоминаниями. Мне стоило большого труда заставить себя забыть имя этого гнусного проходимца.

Михаэль Бреверн остановился, как вкопанный. Прикрывая веки и потирая переносицу, он прислонился к перилам, чтобы не упасть. С усилием, но так, чтобы Виллем мог отчетливо слышать его, купец проговорил:

- Настоящее имя Нави Влодзимеж Качмарек.

Виллем едва не упал, от неожиданности запнувшись за ножку стола, мимо которого проходил.

- Вы абсолютно правы, - удивился он. - Именно так его и называли.

Пауль тяжело опустился на стул и печально произнес:

- Да, Влодзимеж Качмарек. Тьфу, язык можно сломать. Но, Михаэль, я апеллирую к вашим способностям делать верные логические умозаключения: как вы могли вспомнить это проклятое имя, если никогда прежде и о человеке-то таком не слышали?

- Разрази меня гром, я не имею ни малейшего понятия, откуда в моей голове эти знания! Это чьи-то чужие мысли, не мои! - Бреверн осторожно спускался вниз, часто моргая, потому что воспаленные глаза саднило, и смотреть на ожидавших его выступления было больно. - Я не знал Нави и никогда ничего о нем не слышал. Получается, что одной загадкой стало больше, и Николаус прав лишь отчасти: ключ у нас есть, но он только один, и мы все равно не имеем возможности им воспользоваться, потому что не знаем как.

Подоспевший Николаус помог Михаэлю дойти до стола, хотя купец храбрился и убеждал товарищей, что с ним все в порядке.

- Присядьте, Михаэль, а вы Виллем составьте нам компанию, - позвал юноша. - Предлагаю кое-что обсудить сообща. Когда господина Бреверна посетило неожиданное просветление, которому по идее неоткуда было взяться, у меня родилась совершенно идиотская версия происходящего.

- Ну, не спешите так, - не согласился Михаэль с грустной усмешкой. - По-настоящему идиотские версии появляются лишь в моей голове. Так и что у вас?

- Друзья, рискну предположить, что мы шестеро, встретившись здесь, каким-то непостижимым образом передали друг другу часть себя, - сказал Николаус, постучав указательным пальцем по своему лбу, - часть своих воспоминаний, даже если эти воспоминания касаются анекдотов или чего-то услышанного от других.

- Хорошо, - проговорил Михаэль. - Но это не объясняет, почему те или иные исторические события мы описываем совершенно по-разному.

- По-разному? - переспросил Пауль.

- Как знать, это ведь может объясняться чем-то другим, - ответил Михаэлю юноша и переключился на нотариуса: - Пауль, вечером вы и Келлеры уже ушли, когда мы втроем сопоставили некоторые факты из общих разговоров и пришли к мнению, что история мира, излагаемая каждым из нас, подчас выглядит как истории совершенно разных миров.

- А-а, - согласился Пауль. - Этот нелепый рассказ о завоевании турками Вены.

- Да, например, завоевание Вены.

И юноша поведал нотариусу обо всем, что было предметом разговора в трактире с момента, когда Пауль Рейхенштейн удалился в свою комнату. Закончился этот экскурс не так, как следовало ожидать: Пауль сидел за дальним столом спиной к остальным и бросал свои язвительные насмешки, даже не оборачиваясь.

- То есть вы хотите сказать, что Вессберг разрушен шведами? Вам самому-то не смешно? Нет?! А должно бы.

- Ну не так же, - уже вяло протестовал Николаус. - Это утверждение принадлежит Михаэлю, а Вессберг, известный мне, существует, и фон Граусбурги закупают там для своих лошадей, пожалуй, лучший фураж на севере. Но в Вессберге, опять же в том, что известен мне, нет католического монастыря.

- Конечно-конечно. Там университет. Вы говорили. Я помню, - отрезал Пауль и обратился к писарю: - Виллем, а чем вы меня позабавите?

- Ничем, господин Рейхенштейн. Я полностью на вашей стороне.

- Так ли? - вскинул брови Михаэль. - А как же битва не на жизнь, а на смерть между католиками и протестантами, новый виток охоты на ведьм? Виллем, неужели вы и тут согласитесь с господином нотариусом?

Было ясно, что писарю не очень хотелось отвечать, да и вообще весь спор, затеянный не к месту, не нравился ему, однако серьезный взгляд Бреверна вынудил дать ответ:

- Здесь господин Бреверн прав. Я ведь не из этих мест, Пауль, и в Мекленбургском герцогстве недавний гость, однако мне никогда прежде не доводилось слышать ни о каком новом витке охоты на ведьм. Мы ведь не испанцы какие-то! И я также не могу согласиться с вашими словами о победе католиков, несмотря на то, что готов был бы отпраздновать ее вместе с вами, поскольку сам являюсь католиком и тяжело переживаю современное религиозное разобщение. Могу подтвердить, Пауль, что на севере германских владений сохранились аббатства, и я более чем уверен, что при одном из них вы служите церковным нотариусом, но тем не менее вынужден признать, что большинство жителей северных княжеств Империи это протестанты.