Легенда дьявольского перекрестка - [11]

- А как получилось так, что толстяк очутился на постоялом дворе самым первым? - поинтересовался высокий худой колдун.

Отчего-то все не давал ему покоя Рейхенштейн. Колдун даже сидел рядом с ним, не спускал глаз, словно, ожидая от него какой-то выходки, которая могла поставить их долго и кропотливо подготавливавшийся обряд под угрозу. Впрочем, Пауль ничего дерзкого не предпринимал и продолжал бурно и на высоких тонах повествовать о том, как несколько раз обошел трактир, никого не встретив.

- С нотариусом вышло смешно, - отозвался горбун. - Я сотворил волков и натравил на его карету. Возницу загрызли и сбросили, а лошади с перепугу опрокинули карету и убежали. Так нотариус сидел внутри ни живой, ни мертвый пока, видимо, не сообразил, что быстрее окоченеет, чем дождется помощи. Выбрался он на дорогу еще до того, как буря вовсю разыгралась, ноги в руки и побежал. Я опасался, что он захочет вернуться в Зеенвиц, куда было ближе, но нотариус от страха до этого и не додумался. А вот с торговцем Бреверном получилось сложнее всего. Я встретил его неподалеку от города, когда он уже намеревался поворачивать обратно в Зеенвиц. Стоило больших усилий убедить его продолжить путь, потому что он с трудом поддавался внушению. Чуть я ослаблял свой напор, как он возвращался к своему мнению, и я был вынужден начинать заново.

- Тебе повезло, что он был пьян, - констатировал юноша.

- Почему? - обиделся горбун.

- Потому что будь он трезвым, твое внушение вообще бы не удалось.

- Я так не думаю.

- И ты так думаешь, и все так думают. По силе характера и возможности противиться внушению этот торгаш мало уступает нашему господину, - юноша кивнул в сторону седовласого.

Горбун свел брови, с неприязнью глядя на Михаэля Бреверна, утомившегося от общения с нотариусом и сейчас явно боровшегося с неприятными последствиями употребления вина перед отъездом.

- Я все сделал правильно, - настаивал карлик, поблескивая от негодования своими черными глазищами. - Без меня ни одна из наших жертв не добралась бы к назначенному времени до придорожного трактира или направилась в противоположную сторону. Я промчался через шесть миров, чтобы собрать все воедино.

- Да-да, - проронил юноша. - Без госпожи не было бы этой бури, без меня этот постоялый двор сейчас был бы полон народу.

Его поддержал до этих пор молчавший и тенью бродивший по трактирному залу колдун в синей накидке с капюшоном, края которого были призваны скрыть язвы и раны на его лице.

- А без меня вы бы до сих пор не знали о перекрестке миров, и в этот самый час, сотрясаясь от ужаса, ждали бы смерти и не самой приятной встречи с дьяволом. Кроме того, - он указал на себя и худого колдуна, - именно мы открыли проходы, иначе все шесть жертв добрались бы до постоялых дворов в совершенно разных мирах, и нам не было бы от этого никакого проку. Именно мы открыли перед каждым путником ворота в этот мир, и сделали это так, что никто из них ничего не заметил.

Наконец разговором заинтересовался седовласый колдун.

- Достаточно хвалиться и обвинять других. Сегодня каждый из нас сделал все необходимое для общей цели. Займите свои места, и приступим. Перекресток миров не появится здесь сам по себе.

Колдуны разошлись по трактирному залу, заняв каждый свое заранее определенное место. Пятеро остановились у стен, и тотчас между ними пролегли вспыхнувшие зеленые нити холодного огня. Пульсируя и извиваясь, они сложились в пентаграмму. Седовласый колдун поправил одежды, зашвырнул куда-то свои перчатки и встал точно в центре магического знака.

Он резко поднял руки, от чего рукава его одежд сползли вниз. По крепким сильным рукам седовласого зелеными змеями вились нити огня.

Гортанным скрипучим голосом он произнес нечто невнятное, и зеленый огонь соскользнул с пальцев. Нити переплелись в клубок, который скоро сжался и с глухим стуком задрожал, словно нечто пыталось вырваться изнутри. Затем шар огня с треском разломился, оставив после себя парящим в воздухе увесистый фолиант в переплете из гладкой белой кожи. Со щелчками отомкнулись замки книги, опускавшейся в руки колдуну. Фолиант медленно раскрывался, его толстые страницы шелестели, переворачиваясь по собственной воле, и в звуке этого шелеста, если прислушаться, можно было угадать вкрадчивый шепот невидимых человеческим зрением потусторонних существ.

Едва книга коснулась ладоней колдуна, как он стал громко и разборчиво читать нараспев ритуальное заклинание. Язык, на котором эта, без сомнения, дьявольская молитва была написана, являл собой нечто столь древнее и чуждое человеку, что даже Адам и Ева никогда не были ему свидетелем. Древнее наречие было мягким и ласковым, вязко оно лилось из уст колдуна подобно струйке молока с медом, оказывая успокаивающее и завораживающее действие на всех собравшихся. Это был язык ангелов, из всех смертных знакомый лишь узкому кругу посвященных.

Наконец седовласый колдун начал играть интонациями в голосе, читая то звонко и резко, то тихо и мелодично. Внезапно задрожал воздух, и каменные стены трактира словно поплыли, дрожа, а потолок поднялся выше и стал неразличим.