Ледяной смех - [108]
— Поручик Пигулевский.
— Запомню.
— Буду рад такому вниманию с вашей стороны.
Генерал хлопнул дверью. Пигулевский продолжал играть на гитаре бравурную мелодию.
— Черт знает, как все надоело и опротивело. Воюем с большевиками, чтобы генералы лечились тяготами фронта возле разномастных любовниц. Но ведь и мы в наших чинах не против такого лечения. Надоело. Ох как все надоело, царица небесная.
— Поручик, вы действительно нюхаете? — спросил Хребтов.
— Да, подвержен сей страсти.
— Я с удовольствием угощу вас.
Капитан достал из кармана френча серебряную табакерку и, раскрыв ее, подал Пигулевскому.
Поручик с какой-то осторожной торжественностью взял ее из рук капитана. Он насыпал щепотку порошка на перепонку кожи между большим и указательным пальцем левой руки и начал вдыхать его носом.
— Господи, какое счастье, что встретился с вами, господа. А теперь давайте спать. Земной поклон, капитан Хребтов, за вашу отзывчивость к ближнему…
Глава девятнадцатая
Метельные снегопады как-то разом сменили трескучие морозы… Обыватели брюзжали и на все лады сетовали, но старики, у которых в глазах не угасли искры житейской мудрости, судя по яркости звезд, говаривали:
«И должно морозу быть злым в эту зиму. Подошла пора земле-кормилице всурьез осерчать на людскую ненависть да зачать треножить ее стужей. Сибирская стужа, она от всего похмелит.
Ведь что надумали братья единокровные по сословиям не одинаковые. Молотятся, губя друг друга, поливая землю кровью, как дождевой водицей.
А из-за чего? Да из-за инакости разумения, кому быть хозяином земли русской. Богатеи не хотят хозяйских прав лишиться, а беднякам охота на их место заступить. А по решению земли-кормилицы тот ее хозяин, чьи руки ее обиходят.
Ненависть затмила ясность людского разума, люди не хотят понять, что притомилась земля людскую кровь глотать. Кровь в людях земле для другого надобна, чтобы была в них сила обиходить на ней все прелести ее сотворения, зачиная от цветка одуванчика до пшеничного колоса…»
Красноярск, становясь прифронтовым городом, с каждым днем менял облик своего привычного быта. Те, у кого разум был в плену страха, покидали родной город. Но отъезды то замедлялись, то из-за спешки походили на панику.
Барометром настроения в городе служили прибывающие с фронта санитарные поезда, беженские эшелоны и обозы. От раненых наконец узнавалась фронтовая правда о продолжении наступления Красной Армии. Всем становилось ясно, что обнадеживающие прогнозы колчаковских генералов были не что иное, как желание все еще создавать вокруг сибирского правительства адмирала Колчака видимость полного благополучия.
Но, к сожалению, сами министры, обыватели, тесно связанные с ними, а особенно офицеры, в домах гостеприимных красноярцев, за застольем, охотно выбалтывали подтверждения о давно несуществующем единстве в правительстве, а главное, о неудержимом развале армии за последние два месяца.
Там, где фронт, а он фактически был на всем пути отступления и состоял, кроме частей Красной Армии, из отрядов партизан и восставших рабочих в селениях и на станциях железной дороги.
Солдаты, истощенные суровой зимой, непрестанными боями, когда большой кровью приходилось вырываться из клещей охватов и обходов, осознавая трагичность положения, открыто не повиновались командирским приказам, чаще всего действительно обреченным на провал.
Путь отступления неизменно приходилось пробивать боем. Боем, без пути в какое-либо будущее…
Приближались рождественские праздники, но жители Красноярска готовились к ним с выжидательной осторожностью. Из-за отъезда из города священников некоторые церкви не открывали дверей. Это насмерть пугало. В бегстве попов люди угадывали черное знамение для существующей власти. Испуг был понятен, ибо совсем недавно в городе пребывало несколько архиереев-беженцев и множество попов, кинувших свои приходы вместе с отступающей армией.
В Красноярске скопились эшелоны чехословацких войск и различных иностранных миссий. Город полон слухов, что в армии сильна ненависть ко всем союзникам. Поводом служила неприязнь к иностранцам молодого офицерства, а от него она проникала в солдатские массы. Молодое офицерство было убеждено, что, благодаря сговору генералов во главе с Колчаком вначале с эсерами, а в дальнейшем и с правительствами Антанты, и создалось катастрофическое для колчаковской армии положение.
Контрразведка по приказу Колчака принимала самые суровые меры против опасных настроений молодого офицерства. Но и расстрелы не помогали.
В свою очередь, союзное командование, видя для себя в этом опасность, настаивало перед Колчаком об усилении сопротивления его армии ради спасения Сибири от большевиков.
Под давлением иностранных советников Колчак спешно менял в воинских частях командиров, но это не помогало, армия продолжала откатываться, подгоняемая паникой и морозами.
Адмирал не отказывался выслушивать разумные советы генералов. Давал обещания следовать им, но легко не выполнял обещаний. Он не желал расстаться с убеждением, что даже ради блага Сибири его армия не может нарушить своих обязательств перед союзниками.
Уральские горы – Каменный пояс – издавна привлекали наших предков, привыкших к вольным просторам Русской равнины, своим грозным и таинственным видом и многочисленными легендами о богатствах недр. А когда пала Казань, ничто уже не могло сдержать русских первопроходцев, подавшихся осваивать новые земли за Волгой. И седой Урал, считавшийся едва ли не краем земли, вдруг оказался всего лишь вратами в необъятную даль Сибири...
П. А. Северный (1900–1981) – писатель-эмигрант, автор более двадцати книг художественной прозы. «Андрей Рублев» – один из лучших его романов. Главная тема книги – жизнь и судьба величайшего художника-иконописца Древней Руси, работы которого положили начало отечественой живописи.
Книга знакомит с увлекательными произведениями из сокровищницы русской фантастической прозы XIX столетия.Таинственное, чудесное, романтическое начало присуще включенным в сборник повестям и рассказам А.Погорельского, О.Сомова, В.Одоевского, Н.Вагнера, А.Куприна и др. Высокий художественный уровень, занимательный сюжет, образный язык авторов привлекут внимание не только любителей фантастики, но и тех, кто интересуется историей отечественной литературы в самом широком плане.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уже XX веков имя Иуды Искариота олицетворяет ложь и предательство. Однако в религиозных кругах христиан-гностиков всё настойчивее звучит мнение, основанное на якобы найденных свитках: "Евангелие от Иуды", повествующее о том, что Иисус Христос сам послал лучшего и любимого ученика за солдатами, чтобы через страдание и смерть обрести бессмертие. Иуда, беспрекословно выполняя волю учителя, на века обрекал свое имя на людское проклятие.Так кто же он – Иуда Искариот: великий грешник или святой мученик?
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.