Ледяной остров - [96]
Через пару минут, когда поезд уже отходил от полустанка, в купе протиснулась знакомая желтая корзина, а уже за ней, добродушно отдуваясь, вошла женщина.
Аня подвинулась на край скамейки, давая место новой пассажирке.
- Вы не беспокойтесь, девушка. Мне ведь недалеко ехать,- певуче проговорила женщина и легко, привычным движением подняла корзину на багажную полку.
Присев, она сняла с головы легкую пеструю косынку и стала обмахивать ею потное разгоряченное лицо.
- Ох, и жарко! - проговорила она и ласково улыбнулась Ане.
Девушке показалось, что с приходом этой женщины в купе стало как-то по-домашнему уютно. И сама она со своими толстыми, чуть тронутыми сединой косами, уложенными вокруг головы, была удивительно милой и уютной. Как все добродушные люди, она оказалась очень словоохотливой, и не успели еще Анины спутники вернуться с обеда, как пассажирка уже знала и имя девушки, и откуда она едет, и куда, и кем работает.
Отвлеченная от своих невеселых приморских воспоминаний, Аня с удовольствием разговаривала с неожиданной попутчицей.
- Значит, в Крыму была. Довольна, небось, и домой не хочется ехать?
- Не хочется,- созналась Аня.- Хоть и соскучилась уже и по работе и по дому, а все же с удовольствием побыла бы еще у моря.
- Да, а я скоро, наверное, забуду, какое оно, море. Тоже любила его. Была я на побережье в последний раз в сороковом году. Отдыхали тогда вместе с мужем в Алуште. Хорошее было время. Мой Илья неугомонный был. Все, бывало, таскает меня по скалам. На такую высоту заберемся, что и вспомнить страшно, а он только посмеивается: Это,- говорит,- для здоровья полезно. Да, хорошее было время,- с какой-то грустью повторила женщина.- А больше уж я по курортам не ездила. Не до того уж было. Да, видно, и не поеду.
- Ну почему же,- успокоила Аня,- еще не раз поедете. Будете опять по горам с мужем лазить.
- Нет. Не вернулся Илюша с фронта. Не дождалась. Вот и жизнь вся не так пошла, как думалось.
Аня с досады на себя прикусила губу:
- Простите…- прошептала она.
- Ничего,- тихо ответила женщина.- В жизни оно всякое бывает-и радость и слезы. Ты думаешь, я отчаиваюсь?
Нет. Живу. Работаю. Сынов воспитываю. Знаешь, какие у меня ребята… Старший - студент, в Ленинграде в технологическом учится. Инженером будет. Младший десятилетку закончил. На завод пока его определили. Думает тоже продолжать учебу. Нет, горевать мне просто некогда. А вот вспомнишь кода… тяжело все-таки.
- А куда вы сейчас едете?-решила переменить разговор Аня.-Простите, я не знаю вашего имени…
- Дарья Ильинична. А еду я домой. В Холмск, к ребятам своим. Заждались, небось.
- В Холмск…-в раздумье повторила Аня.-Холмск… Где-то я слыхала про этот город.
- Немудрено, что слышала. Город хоть и небольшой, а лучше, может, и городов мало. Я, например, его ни на какой другой не променяю,-с гордостью сказала Дарья Ильинична.
- Кто-то мне рассказывал,- Аня даже лоб потерла, стараясь вспомнить.
А Дарья Ильинична уже говорила о городе, о новостройках, о расширяющихся улицах.
- Вспомнила,- весело перебила ее девушка.- Ничего, оказывается, особенного. Просто мой начальник, еще когда я в Приморске работала, говорил, что он из Холмска. Вот и все.
- А как его звали? Городок ведь небольшой, может, и знаю.
- Сорокин. Илья Тимофеевич Сорокин.
Женщина страшно побледнела, судорожно глотнула воздух и голосом, вдруг охрипшим, сказала:
- Повтори еще. Как ты его назвала?
- Сорокин,- повторила изумленная Аня.
- Илья Тимофеевич? Ты не путаешь?-взгляд женщины не отрывался от лица Ани.
- Нет, конечно не путаю. Вы его знаете?
- Господи, неужели он! - прошептала Дарья Ильинична.
- Кто он?
- Скажи,- голос женщины прерывался от волнения.- Он, Сорокин, ничего не говорил о семье?
- Семья у него погибла при бомбежке в сорок первом. Это я хорошо помню- Он говорил, что узнал о своем несчастье, когда вернулся с фронта в сорок пятом. Все у него погибли: и жена, и отец, и двое детей.
- Как же так получилось? А я-то…
- Вы его знаете? - снова спросила Аня.
- Как же мне не знать своего Илью, мужа своего, милая ты моя девушка. Какую радость ты мне сообщила!-Дарья Ильинична, не стесняясь, вытирала хлынувшие слезы.- А он и сейчас там? Когда ты уехала из Приморска? Вдруг и его там уже нет,-всполошилась она.
- Я работала в Приморске год тому назад. Но Илья Тимофеевич и сейчас там. Подруги мнe писали. Только он с машиностроительного завода перевелся в трест Морнефть. Слыхали, наверное, там в море Ледяной остров построили?
- Да, да. Еще бы не слыхать. Ребята мои об этом без конца твердят. Так, значит, он там?
- Там. Конечно, там. Но только… Дарья Ильинична, как же так получилось, что Илья Тимофеевич вас и всю семью погибшими считал? Ведь он же сам ездил домой после войны.
. - Да это вполне возможно. Меня в то время в Холмске не было и детей тоже. Все считали нас погибшими. Только странно, почему же никто не сказал мне о приезде Ильи. Хотя и это не удивительно,- продолжала в раздумье Сорокина,- в сорок пятом там появилось много нового народу. Илья не говорил, сколько времени он пробыл в Холмске?
- Кажется, недолго. Точно не знаю.
Если призыв в волшебный мир внезапно оборвался на середине, уж точно не следует унывать. Нужно взять себя в руки и вынести из этого как можно больше пользы. Например, постараться сотворить самую настоящую магию. *** Когда молодая девушка поняла, что вскоре ее счастливая жизнь будет оборвана внезапным призывом в иной мир, она приложила все усилия, чтобы этого избежать. Но вместо заветного ключа от оков под названием Якорь она получила нечто большее.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
