Ледяной круг - [5]

— Вас не поймут. А после вашей смерти ребенка не признают законным государем, и я ломаного гроша не дам за его жизнь.

Львиный Зев поморщился, он и сам понимал правоту канцлера.

— Почему бы вместо наложницы не взять законную супругу, которая гарантировала бы вашему потомству неколебимые права на престол? — продолжал Магнус.

— И где водятся такие жены? — рассмеялся норлунг.

— Я полагаю, в Орнее, — Скелл был совершенно серьезен.

— Ты полагаешь? — весело переспросил Арвен.

— А также существует дож Мелузины и граф Валантейн, — заключил канцлер. — Они спешат заполучить законные права на ваш престол, добившись руки принцессы Астин.

— Что? — Арвен привстал на стременах. — А какое отношение она имеет…

— Прямое, — Магнус смотрел на собеседника почти строго. — Такие вещи не стоит упускать из виду. Орнейская принцесса — единственная оставшаяся наследница по женской линии, в жилах которой течет кровь старой династии. Тот, кто станет ее супругом, сможет претендовать на корону.

Арвен сурово сдвинул брови. Опасность была для него очевидна.

— Я слышал, что Орней раньше входил в состав Арелата, — протянул он.

— Раньше, — кивнул канцлер, — до распада. Но вот уже четвертое поколение принцев не приносит вассальной присяги.

— Что ж, пора восстановить эту добрую традицию, — холодно усмехнулся Львиный Зев.

— Это можно сделать разными способами! — канцлер, кажется, был испуган решимостью короля железной рукой притянуть Орней под крыло Арелата. — Поймите: только принцесса Астин способна сделать ваше собственное пребывание на троне законным.

Король молчал.

— Права ваших детей уже не вызовут никаких вопросов, — настаивал Магнус, — не только потому что это ваши дети, но и потому, что в их жилах будет течь благородная древняя кровь…

— Хватит! — оборвал его Львиный Зев. — Я сам взял престол, и сам могу его удержать. Но ты прав, старина, — чуть смягчившись, добавил он, — над этим стоит подумать.

Глава 2

— Возможно, у короля и нет головы на плечах, но он нашел себе хорошего советника, — прошептал Аль-Хазрад, оторвав взгляд от серого зеркального трехгранника, в котором медленно гасли две маленькие фигурки всадников, ехавших по берегу реки. — Я сейчас же пошлю гонцов к графу Валантейну. Необходимо через него внушить принцессе мысль об опасности, она должна бежать под защиту своего жениха. Этого брака нельзя допустить.

— А он красивый мужчина, — отозвалась собеседница мага, все еще глядя на мощную фигуру короля.

— Супруге бога не должны приходить в голову такие мысли, — оборвал ее Аль-Хазрад.

— Почему? — зло усмехнулась женщина. — Прежде бог нередко вселялся в людей, чтобы оставить свое потомство.

— Это не тот случай, — отрицательно покачал головой Аль-Хазрад.

Нитокрис презрительно пожала плечами. Что он мог знать о ненасытной тоске? Если б такие вот колдуны не помогли проникнуть в ее тело жадному, вечно голодному демону, она жила бы, как все, и не заботилась о священной пище! В этом норлунге было столько силы! Она могла если не утолить, то хотя бы приглушить голод царицы! Нитокрис видела не человека, а пучок светящихся лучей, и ей нужны были эти лучи!

По губам женщины скользнула дразнящая улыбка, и Аль-Хазрад заметил, как хищно блеснули два отточенных резца в уголках рта вечно юной Супруги Бога.

— О, Нитокрис, Царица ночи! — простонал он, закрываясь рукой.

— Успокойся, — расхохоталась женщина. — Ты мне не нужен, сухой лист, — она оттолкнула его смуглую худую руку. — Ты пуст, как перевернутая чашка.

Нитокрис нравилось дразнить мага. Они не могли быть друзьями. Царица чувствовала свое родство с миром демонов, которых пытался поработить Аль-Хазрад, и маг всегда вызывал в ней прилив острой ненависти. Пока она была госпожой положения, ибо ее глаза зорче, а зубы острее, но допусти Нитокрис один неверный шаг, и Аль-Хазрад молниеносно наступит ей на горло.

— Не смею задерживать вас, Божественная. Ожерелье из золотых мух будет передано вам на рассвете, — сказал маг.

— Вы не забыли, что у центральной должны быть изумрудные глазки и свинцовое брюшко? — спросила женщина.

— Как я мог, — рассыпался в уверениях колдун.

— Хорошо, — оборвала его Нитокрис. — Прощайте, да хранит вас черная печать.

Царица выскользнула из тесной шестиугольной комнаты Аль-Хазрада, которая находилась на вершине старого минарета.

Нитокрис была правительницей Харазима, она платила дань султанату, но и только. Даже святых дервишей не пускали харазимцы на свои улицы, боясь оскорбить старых богов. Здесь, в самом сердце фаррадских пустынь, далеко от моря и далеко от блистательного Беназара, черные жители черной земли не чтили ни пророка, ни Аллаха. Тень от утопавших в песках пирамид навсегда легла на их лица. Когда-то именно в этих местах крестоносные рыцари Золотой Розы подхватили заразу, со временем уничтожившую их веру.

Если в Арелате уже наступило утро, то на черной земле еще царила ночная мгла. Тьма не приносила с собой прохлады. От забитого илом канала не долетало ни ветерка. Нитокрис подняла руку и предусмотрительно окутала себя непроницаемой тучей. Царица шла по грязному, никогда не знавшему дождей спуску к реке. Божественный Кем дремал. Где-то внизу плеснуло весло.