Ледяной коготь: испытания грядущего дня - [210]

Шоргана встретил знакомый вид широкого коридора, на толстых белых стенах которого красовались ярко-красные вензеля шаманских рисунков. Изредка узоры разбавлялись одинокими картинами живописных планетарных пейзажей и семейными фотографиями, сделанными ещё до начала войны. Чуть не задев стоявший около шкафа цветок, орк настроился на серьёзный разговор с дочерью и уверенно направился в просторную светлую гостиную, окна которой проливали блеклый свет на ухоженную лужайку с роскошными пёстрыми клумбами. Встав в дверном проёме, Герой Союза был одновременно неописуемо счастлив и озадачен: в просторной гостиной, украшенной многочисленными искусственными шкурами и военной атрибутикой Ротипельской эпохи, рядом с трещащим искусственными угольками камином был накрыт большой праздничный стол, на котором красовались шикарные блюда из мяса. Шорган сразу различил кулинарные почерки Оранды и Берильды: его жена всегда готовила быстро и аккуратно, так как обладала намного большим опытом в сфере кулинарии — это подтверждал красиво украшенный овощами жареный крамин, стоявший в центре стола; дочь же была менее опытной — слегка небрежно приготовленная отбивная с оставшимися после прожарки косточками указывала на это. Его глаза мозолило лишь одно блюдо, никогда не присутствовавшее на столе — салат из свежих овощей. Недовольно прорычав, Шорган неспешно подошел к столу и стал дожидаться появления своих ненаглядных женщин и таинственного третьего кулинара.

Долго ждать не пришлось: Оранда и Берильда, оживлённо треплясь о бытовых делах и назревающей свадьбе, вышли из кухни через несколько минут, не подозревая о появлении долгожданного главы семейства. Первой пала жертвой восторга лапочка-дочка: оторвав взгляд ярко-фиолетовых глаз от матери, Берильда застыла на месте, как вкопанная, не в силах проронить ни слова. После минутной паузы, вскинув руки вверх и выронив увесистую тарелку с марсианской рыбой, она, чуть не разрыдавшись от восторга, с радостным криком: «Папа!» — ринулась в объятья счастливого отца, словно мотылек, летящий на тусклый свет ночника. Шорган не мог сдержать радостного смеха: скованные движения одетых в прекрасное бежевое платье нежных рук нежно ласкали крепкую шею, а частые прикосновения тёмных, слегка шершавых губ оставляли на грубых щеках следы дорогой помады.

— Я так рад тебя видеть, доченька! — ласково произнес счастливый отец, лаская грубыми руками тёмные косы взрослого ребенка. — Как же я соскучился по тебе.

— Ах ты, печень сквигская! — радостно воскликнула Оранда, кинувшись целовать ненаглядного мужа. — Ты что — совсем с катушек съехал?! Почему не писал домой, голова опилочная? Ох, не будь у нас гостей, я бы тебя заставила моей маме крышу заделывать!

— Что там опять не так, Оранда? — удивился глава семейства.

— Да когда кончилось все, дорогуша, оказалось, что на её дом упал осколок корабля, не успевшего сгореть в атмосфере, — ответила жена.

— Пресвятые духи… — отчаянно вздохнул Шорган, не отрывая взгляда от кухни.

— Ну полно вам, — улыбнулась Берильда, приглашая отца за стол. — У нас уже еда стынет. Мы с Оргальдом так старались…

Лицо Шоргана в ту же секунду перекосилось от гнева. Атмосфера тёплой встречи грозилась улетучиться так же быстро, как появилась. Оранда, осознав, в чем дело, хотела было начать оправдываться, но Шорган, чуть не рыча, первым начал разговор и раздраженно пробормотал сквозь зубы:

— Кто такой Оргальд?!

— Папа, это мой… — в замешательстве начала оправдываться Берильда, как вдруг громкий твёрдый голос со стороны кухни прервал её:

— Это я, господин офицер.

Метнув взбешенный взгляд в сторону дверного проема, наш герой увидел молодого сержанта-лётчика, одетого в чёрную униформу с серебряными пуговицами в виде клыков вепря. На груди красовались несколько боевых медалей «За храбрость» и парадные нашивки в виде узоров шаманских отметин. Сам молодой солдат был статен и горд: ровная осанка, твёрдый взгляд, невозмутимое лицо — все это подчеркивало тот факт, что воин был если не первым в рядах лучших, то уж точно не последним. На жёстком зеленокожем лице виднелись боевые шрамы, полученные в ходе боевых действий на орбите Мордорина. Шорган медленно подошёл к сержанту и принялся осматривать его с ног до головы. Поймав в поле зрения черные в маленькую белую крапинку погоны на мундире, наш герой посмотрел в глаза сержанта и строгим голосом спросил:

— Летчик?

— Так точно, господин офицер, — отчеканил Оргальд, вытянувшись перед строгим отцом. — Шестьсот семидесятый истребительный полк, командир шестого звена.

— Как давно знаком с моей дочерью?

— Четыре дня, три часа, пятнадцать минут, — летчик бросил взгляд на часы, — тридцать шесть секунд, господин офицер.

Шорган закивал головой. Оранда и Берильда с напряжением продолжали смотреть на мужчин. Наш герой продолжил расспрос:

— При каких обстоятельствах познакомились?

— Господин офицер, — начал рапорт Оргальд, — четырнадцатого июля в пятнадцать сорок две мой звездолет потерпел крушение возле Вашего дома. Меня зажало обломками, что воспрепятствовало срочной эвакуации. Ваша дочь оказалась рядом по счастливой случайности и позвала на помощь. Я обязан ей жизнью, господин офицер.