Ледяной дождь - [4]

– Шейла! – Мужчина шагнул к ней, и она осеклась.

Логан переключил свое внимание на молодую женщину в коматозном состоянии, сидящую на диване.

– Элис, – сказал он, – мы нашли Дэвида.

Когда прозвучало имя сына, в глазах ее что-то мелькнуло.

– Дэвид? – Ее губы едва пошевелились, словно она не произнесла имя, а скорее выдохнула.

– Мне очень жаль, Элис. Он мертв.

– Дэвид…

– Его убили.

Минутная пауза, и ее отец закричал:

– Поганый ублюдок! Поганый, поганый ублюдок!.. Ему было всего три года!

– Мне очень жаль. – Это было все, что Логан смог выдумать.

– Тебе жаль? Тебе жаль? – Мистер Рид резко повернулся в его сторону, лицо его стало пунцовым. – Если бы вы, банда бесполезных подонков, вытащили пальцы из задницы и нашли его сразу, как только он пропал, он был бы жив! Три месяца!..

Офицер-психолог успокаивающе разводила руками, но мистер Рид ее игнорировал. Он трясся от ярости, в глазах блестели слезы.

– Три! Поганых! Месяца!

Логан поднялся и протянул к нему руку:

– Послушайте, мистер Рид, успокойтесь, хорошо? Я понимаю, вы очень расстроены…

Удар не должен был застать его врасплох, но застал. Кулак, похожий на бетонный блок, ударил его в живот, разрывая швы, и внутренности Логана вспыхнули огнем. Логан открыл рот в немом крике: воздуха в легких не было.

У него подогнулись колени. Сильная рука схватила его за ворот пиджака, притянула, удерживая на ногах, в то же время отец Элис занес для удара другую руку, готовый превратить физиономию Логана в кровавую кашу.

Констебль Ватсон что-то прокричала, но Логан уже не слышал. Послышался звук удара, и рука, державшая его, разжалась. Логан рухнул на ковер, прижимая руки к горевшему огнем животу. Сердитый крик, потом вопль констебля Ватсон, что она сломает мистеру Риду руку, если тот не успокоится.

Болезненный вскрик отца Элис.

Линкор в цветочек завопил:

– Чарли! Прекрати ради всего святого!

Потом констебль Ватсон сказала нечто в высшей степени непрофессиональное. После этого все затихли.

Патрульная машина промчалась по Андерсон-драйв, завывая сиреной. Логан, серое лицо которого покрылось липким потом, сидел в пассажирском кресле, держась руками за живот и стискивая зубы каждый раз, как машина подскакивала на выбоине.

Мистер Чарльз Рид сидел в наручниках на заднем сиденье, притянутый к нему ремнем безопасности. Он был явно испуган.

– О господи, простите меня! – повторял он. – О господи, пожалуйста, простите меня!

Взвизгнули тормоза. Констебль Ватсон остановилась около входа в Отделение неотложной скорой помощи. Как раз на одном из парковочных мест, где было написано: Только для машин «скорой помощи». Помогла Логану выйти из машины, как будто он был сделан из стекла, и немного задержалась, желая сказать пару слов мистеру Риду.

– Смотри, чтобы твоя поганая задница оставалась в машине до моего возвращения, – предупредила она, – не то я твои кишки вместо подтяжек натяну.

И для надежности, пикнув брелком, поставила машину на сигнализацию, надежно заперев в ней мистера Рида.

Потом сопроводила Логана до приемного отделения, где тот и отключился.

3

Штаб-квартира полиции Грэмпиана. Восьмиэтажная односекционная башня с радиоантеннами и системами срочного оповещения на крыше. Это здание из серого бетона и стекла как будто оттянули в конец Квин-стрит, чтобы не мешать проезду к Шериф-корту. Напротив располагался серый гранитный свадебный торт – колледж «Маришаль», за углом – Колледж искусств – церковь в псевдороманском стиле, наспех сооруженная в Викторианскую эпоху. Здание штаб-квартиры полиции являло собой воплощение наивысшей любви девелоперов к уродливым строениям. Но зато от него было рукой подать до мэрии, муниципального совета и дюжины пабов.

Пабы, церкви и дождь. Этого в Абердине было в избытке.

Темное небо низко нависало над городом, бледновато-желтый свет уличных фонарей придавал раннему утру желтушный оттенок, как будто улицы плохо себя чувствовали. Проливной дождь, обрушившийся на город прошлым вечером, еще не прекратился, и тяжелые капли отскакивали от скользких тротуаров. Ливневые канавы были переполнены.

Автобусы с рычанием прокладывали себе путь, обдавая фонтанами брызг тех ненормальных, которые решились в такой день выйти на улицу.

Тихо ругаясь, Логан одной рукой пытался застегнуть плащ, желая всем уродам водителям автобусов сгореть в адском огне. Он провел ужасную ночь: после удара в живот его три часа штопали доктора из неотложной помощи. И наконец выпроводили под холодный проливной дождь в четверть шестого утра в эластичном бандаже и с пузырьком обезболивающих таблеток.

У него был целый час, чтобы поспать.

Логан прошлепал по лужам до входа с Квин-стрит, вошел и остановился возле закругленной стойки дежурного, с плаща на пол стекала вода. Его квартира была в двух минутах ходьбы, а он все еще мокрый насквозь.

– Доброе утро, сэр, – приветствовал его из-за стеклянной перегородки узколицый дежурный сержант, которого Логан не узнал. Он нацепил на себя дежурную вежливую улыбку и прибавил: – Вам помочь?

– Доброе утро, сержант, – со вздохом сказал Логан. – Я должен был работать с детективом-инспектором Макферсоном.

Вежливая улыбка пропала, как только сержант понял, что Логан не принадлежит к обычным представителям гражданского общества.