Ледяной десант - [71]
Отпихнув труп, Алексеев вжался в землю, дожидаясь взрыва. В нескольких метрах гулко хлопнула «колотушка», по спине и каске сыпануло каким-то мелким мусором – и все стихло. Подтянув за ремень автомат, старлей приподнялся, плавно поводя стволом и оценивая обстановку. Стрелять оказалось не в кого, хоть он пока и не понимал, что произошло. Неподалеку с кряхтением поднялся на ноги Левчук, тоже с пистолетом-пулеметом в руках. Кожух ствола курился дымом. Рядом со старшиной ничком лежал второй гитлеровец, судя по неподвижной позе, мертвый. А вот Аникеева и последнего немца отчего-то видно не было.
– Ванька, ты там как, живой?
– Целый я, тарщ старшина! – раздалось из-за поваленного дерева, ощетинившегося во все стороны ветвями.
– Двигай сюда, коль нормально все.
Найдя взглядом старшего лейтенанта, Семен Ильич пояснил:
– Как мы с вами с германцами сцепились, Иван за третьим кинулся. Ну я своего прикладом оглушил да и стрельнул в упор. А Ванькин фриц товарища нашего с ног сбил да и повалился вместе с ним за дерево. Потом он про гранату крикнул, ну я за германцем и укрылся, взрыв пережидая.
– А гранату я в сторонку отбросить успел! – с гордостью сообщил Аникеев, с трудом выдираясь из хитросплетений переломанных веток. На левой скуле бойца набухала солидная ссадина.
– Ну а с лицом чего случилось? – спросил Левчук, быстро переглянувшись со старшим лейтенантом.
– Да ударился… когда падал, – вильнул взглядом Иван, тут же возмущенно вскинувшись: – И вот нечего тут переглядываться, товарищи командиры! Между прочим, первого фашиста я завалил, да и этого тоже уконтрапупил! – Рядовой показал окровавленную финку, которую так и сжимал в ладони. – Кто ж знал, что он успеет гранату вытащить?
Алексеев махнул рукой:
– Нормально все, Вань, отлично справился. Собираем трофеи и уходим, мало ли кто тут еще по округе шляется. Две минуты – и нет нас…
– Так я и не спорю, командир, – возвращая цейс, покладисто согласился старшина. – А «куниковцами» – это ты так бойцов товарища майора называешь? Ну я так и подумал. Дельное название, нужно будет запомнить и товарищам рассказать. Только как нам до них добраться? Не разглядят, что свои, да и стрельнут. Обидно от своей пули погибать.
– Погибать не нужно, – буркнул старший лейтенант, прокачивая варианты. – Сейчас ракета погаснет, я небольшой крюк по огороду сделаю и вон оттуда подберусь. Укроюсь за углом и маякну фонариком. Один длинный, два коротких. Вы привлечете внимание, типа как я, когда тот дом штурмовали. Если внутри немцы, закидаю гранатами, вы прикроете. У меня две трофейные «колотухи», думаю, хватит. Главное, не отсвечивайте особо, если вдруг что, под танком укройтесь.
– Хреновый план, – вздохнул Левчук. – Но поскольку другого нет, принимается. Держи, авось пригодится.
Алексеев с удивлением взглянул на ребристый корпус протянутой «эфки»:
– Ого, откуда такая роскошь? Я думал, закончились уже?
– На крайний случай приберегал, – туманно ответил старшина. – У меня еще и «тридцать третья» имеется, но ты, помнится, их не шибко привечаешь. Берешь?
– А то! Спасибо, Семен Ильич, уважил! Надеюсь, верну неиспользованной.
– Ползи уж, – ухмыльнулся в усы тот. – Ванька, на тебе левый фланг, на мне – правый. И глядеть в оба!
Ползать по-пластунски старлея учили хорошо. Как, впрочем, и остальных курсантов. Некоторые поначалу возмущались, мол, к чему такая архаика? Двадцать первый век на дворе, беспилотники в небе, РЭБ и ГЛОНАСС, высокотехнологичная война, все дела. Эти ползали вдвое больше остальных, к ним относился и будущий старший лейтенант. Степан прекрасно понимал, что пехота, что обычная, что морская, во все времена останется именно пехотой. Той самой основной побеждающей силой любой войны. Царицей полей и побережий. И потому старательно вжимался в землю, не делая различия для пожухлой летней травы, вязких осенних луж или скованного хрусткой коркой наста подтаявшего снега. Вот только в те времена он не мог и предположить, где и, самое главное, когда ему придется применить это умение на практике…
Сегодня не было ни травы, ни луж, ни даже снега, который в этих краях вообще долго не лежит. Вот только ползать по грядкам задушенного сорняками огорода оказалось весьма сомнительным удовольствием. Особенно мешали сухие стебли, самые высокие из которых приходилось обходить стороной, чтобы не обнаружить себя перед возможным наблюдателем: укрывшиеся в сарае бойцы вполне могли – и даже должны были – присматривать за флангами.
В итоге «небольшой крюк» затянулся минут на пятнадцать, но зато и до цели морпех добрался никем не замеченным. Привалившись к пахнущему прелью углу постройки, Алексеев изготовил к бою гранаты, вытащил трофейный фонарик и трижды нажал кнопку, подавая оговоренный сигнал.
Спустя несколько секунд со стороны сгоревшего танка раздался звучный голос старшины:
– Эй, в сарайке, есть кто на борту? Вы окружены, так что ежели смолчите, гранатами закидаем. Назовитесь, коль взаправду свои! Командир ваш кто?
