Ледяная синева - [32]

Одна невинная жизнь, жизнь мисс Саммер Хоторн, — приемлемая потеря, особенно если учесть опасность знания, спрятанного в её памяти. Смерть же её друга и коллеги лишь напоминала о том хаосе, что наступит, если Саммер будет позволено выжить и Сиросама доберётся до неё.

Но шестнадцатилетняя девочка — это совсем другое. Изобел могла принять достаточно большое количество смертей, но это чересчур. Нужно вытащить её из переплёта скорее, чем братья успеют опробовать на ней свои изощрённые фокусы по «промыванию мозгов», превратив Джилли Ловиц в пустую оболочку.

К тому же, если Саммер Хоторн узнает, что её сестру держат в заложниках, то сделает всё что угодно для её спасения.

Жизнь была бы намного проще, если бы мисс Хоторн уже умерла. Сиросаме пришлось бы самому искать древний храм — чем он безуспешно занимался уже более десяти лет. И не было бы смысла держать в заложниках Джилли Ловиц. Лианна и так готова дать своему гуру всё, что тот хочет, а её муж Ральф потворствует всем желаниям жёнушки, не задавая вопросов.

Если бы Така просто выполнил приказ, всё бы закончилось. По крайней мере, до следующего нового года по лунному календарю. Но сейчас у секты на руках очень сильный козырь, и нельзя позволить братьям ускользнуть с добычей.

Мадам Ламбер откинулась в кресле и закрыла глаза. Отвратительно играть в шахматы, используя людей в качестве пешек. Это нехорошо даже в том случае, если с обеих сторон просто бойцы, убийцы и бесчестные воины. Иногда приходилось приносить пешки в жертву, и Изобел невозмутимо подписывала смертный приговор. Но она становилась старше, и принимать такие решения было всё труднее.

Должен быть кто-то, кого Изобел могла смело послать, чтобы подстраховать Такаши и выполнить работу, если он по какой-то причине не способен на это. Но не Бастьена — его уже раз привлекли для помощи Питеру Мэдсену, хотя у него новая, мирная жизнь с женой и детьми очень далеко отсюда. Бастьен сделал даже больше, чем должен бы — теперь нужно его отпустить.

Питер тоже не мог: он всё ещё ходил с тростью и дал обещание жене и самому себе. Сейчас, став её заместителем, Питер работал в офисе и прекрасно справлялся с теми тяжёлыми решениями, которые ежедневно принимала Изобел.

Других её агентов разбросало по миру, причём большинство находились под прикрытием.

Оставался лишь один человек.

Изобел запустила руки с идеальным маникюром в искусно уложенную шевелюру. Чёрт. Она ненавидит летать. Ненавидит многочасовую тягу к сигарете, которую невозможно удовлетворить. Ненавидит закрытое пространство. Но больше всего ненавидит, когда кто-то другой полностью контролирует её жизнь и безопасность.

Но выбора не было. Девочка — это слишком. Кому-то нужно забрать Джилли Ловиц у Сиросамы, прежде чем его люди сломают её или навредят. Прежде чем Саммер Хоторн сама отдаст ему всё, что необходимо для начала Армагеддона.

Придётся ехать самой.

Господи, как же она замёрзла. Лишь цепкая хватка О’Брайена не давала ей дрожать. Крепко, словно в тисках, держа её руку, он повёл Саммер к внедорожнику, который где-то раздобыл. Така, как истинный джентльмен, открыл ей дверь, и Саммер чуть не засмеялась. Но, засмеявшись, она могла и заплакать. Саммер не помнила, когда в последний раз плакала. Прошло столько лет… И слезами горю не поможешь.

Крайне осторожно неся вазу, Такаши подошёл к заднему сидению, положил её на него, а затем сел за руль. На Саммер он не смотрел.

— Пристегните ремень, — велел он, поворачивая ключ зажигания. — Мы поедем быстро.

— Ах, значит, раньше мы плелись как черепахи? — Голос не совсем её слушался, но — о чудо! — он ещё был.

О’Брайен не ответил, что, впрочем, было и неплохо. Саммер не хотелось говорить с ним. По крайней мере, до тех пор, пока она не разберётся, что только что случилось в старом «дуйзенберге».

Наверное, она выжила из ума. Этот мужчина появлялся снова и снова, спасая её от смерти. Саммер понятия не имела, почему, но он словно назначил себя её личным спасителем. Лучшее доказательство тому — она всё ещё цела.

Так что же произошло в машине? Его твёрдое и сильное тело лежало на ней, красивые руки гладили лицо. Она не закричала, не заплакала и не впала в ступор. Только смотрела в тёмные беспощадные глаза и понимала, что умрёт. Но её это не волновало. Не хотелось двигаться и бежать. Не было страха. Только ощущение тяжести его тела.

А потом Така поцеловал её. Мягко, почти незаметно коснулся её губ своими… и всё. Как только он отстранился, её снова затрясло, и она не знала, сможет ли взять себя в руки.

Хорошо хоть, он ничего не заметил! Вероятно, Така подумал бы, что она сумасшедшая. Чёрт, да она и правда сумасшедшая, и неудивительно. Похищения и смерти не были обычными явлениями в её жизни, и хотя Така не сказал прямо, она знала, что спасает свою жизнь, и он — единственное звено между ней и вечным забвением.

У Такаши уже есть ваза, но она, Саммер, всё ещё с ним. Это что-то да значило, но что? Было безумием думать, что он хочет навредить ей.

Выехав на улицу, Такаши включил печку на полную мощность. Саммер быстро взглянула на него. Он завернул вазу в свою куртку, а сам остался лишь в тонкой тёмной рубашке. Должно быть, он замёрз даже больше её, но не обращал на это внимания, в то время как она сама с трудом удерживалась от дрожи.